– Но, насколько мне рассказывали, с этим папством дела обстоят не очень хорошо, и Ватикан превратился в гнездо коррупции, – с некоторой робостью заметил его гость. – Я даже слышал, что из-за этого сейчас существуют два папы.
– Это правда; многие из них были коррумпированы. Но нравится нам это или нет, они представляют собой единый авторитет, который задаёт нормы, которых нужно придерживаться, в то время как мы, мусульмане, вынуждены мириться с тем, как любой фанатичный имам интерпретирует священные тексты по своему усмотрению. Большинство аятов Корана весьма точны, но есть и такие, которые допускают двусмысленность, и сам Пророк предупреждал об этом в своё время: «Те, у кого в сердце сомнения, предпочитают следовать путём заблуждения, стремясь к разногласиям и жаждая навязать свою интерпретацию, но эту интерпретацию знает только Бог».
Омар аль-Кебир ненавидел бороров, которых он считал низшей расой из-за их нелепых ритуалов, а особенно из-за их экстравагантного макияжа: разрисованные глаза и огромные белоснежные зубы, которые они непрерывно чистили концом веточки.
Ему казались они нелепыми клоунами без достоинства, и его отталкивали их тесные глинобитные хижины. Но его люди были изнурены жаждой, а их лошади измотаны, поэтому, заметив одну из их убогих деревень, он решил послать вперед Юсуфа, чтобы предупредить местных жителей о том, что они приходят с миром и готовы щедро заплатить за воду.
Крохотный, хромающий старейшина согласился на сделку при условии, что они уйдут до захода солнца, так как большинство воинов увели стада слишком далеко из-за засухи. Он опасался, что могло бы произойти ночью в деревне, где остались только старики, женщины и дети.
Услышав это, Омар аль-Кебир строго пригрозил своим людям, сказав:
– Помните, что теперь мы – преданные слуги Аллаха, которые путешествуют во славу Его имени. Кто осмелится обидеть женщин или детей – а это предупреждение касается тебя, Альмалик, – будет собирать свои мозги с песка.
Его тон не оставлял сомнений в искренности его намерений, особенно учитывая, что внутри его раздирал гнев от осознания, что ему пришлось бежать, как перепуганный заяц.
Его подчиненные с ностальгией вспоминали те времена, когда они охраняли дворец Каддафи, а прохожие смотрели на них с трепетом. Но Триполи остался в двух тысячах километрах позади, и этот долгий бег, во время которого они потеряли большинство товарищей, стал для них суровым уроком.