Разумеется, мысленно я нацелился на участие в конкурсах КВН и в ежегодных студенческих вёснах. Правда, всему этому мешало два момента. Первой непреодолимой преградой являлся мой отец, отличавшийся суровым нравом и к тому же он был непререкаемым авторитетом у родни. А вторым препятствием была моя стеснительность. Да-да, я не оговорился: несмотря на все эти выкрутасы, которые я вытворял, потом, оставаясь наедине со своей совестью, я жестоко корил самого себя за легкомыслие и фиглярство, чтобы на другой день, опять оказавшись в омуте студенческого бытия, вновь и вновь вытворять очередные причуды, порой самого меня приводившие в шоковое состояние. Но я был именно таким взбалмошным типом. Наверное, из-за этого пользовался огромной популярностью и даже искренней любовью окружавших меня сверстников и сверстниц. Хотя, на первый взгляд, этот мой эпатаж шёл вразрез с нормами исконной чеченской морали и этики. Часто мне говорили о нахальном выражении на моём лице. Но я до сих пор уверен, что так только казалось внешне, и то людям, не посвящённым в тонкости моей ранимой натуры. На самом деле, в глубине души я свято чтил и любил всё, что относилось к национальным духовным традициям. Но с момента своего рождения я был, остаюсь и, наверное, навсегда останусь грозненцем. А грозненцы – особенная каста людей. Здесь даже выработался свой сленг, некая смесь русского и чеченского языков, перед которой изрядно поблек бы даже знаменитый одесситский жаргон. Например, наши люди, прощаясь, говорили друг другу: «АДИКШТЕЙН!» Эту фразу, кроме грозненцев, никому не дано было понять. Грозненцы были наиудивительным многонациональным сословием. Притом, что эта диффузия не мешала, скажем, русскому оставаться русским, а чеченцу – чеченцем. Думаю, с моим мнением согласятся все те, кто родились и выросли в этом замечательном городе, отличавшемся пестротой национального состава. Здесь жили и чеченцы, и ингуши, и русские, и украинцы, и белорусы, и евреи, Одних только армян в Грозном насчитывалось где-то 20 тысяч человек. Во второй половине 80-х годов всего в Грозном насчитали сто две национальности, включая даже двух алеутов. Об этом взахлёб с гордостью писала республиканская пресса…
Аслан и Артур были типичными грозненцами, лишёнными комплексов, коими бывают наделены провинциалы. А эти двое были нацелены чуть ли не в космические просторы. Они оба сразу же попали в поле моего зрения как неразлучных два друга. Оба обладали невысоким ростом. Впрочем, во внешности между ними наблюдался один контраст: Аслана отличала рыжеволосость, тогда как Артур был брюнетом с курчавой шевелюрой.