Разумеется, я столь же стремительно наотрез отказался, так как мечты школьного периода об участии в играх КВН уже изрядно выветрились из моей бунтарской головы. Ответил – и тут же пожалел о своём вольнодумстве. Неожиданно мой собеседник изобразил морщинистый изгиб в области переносицы, сопровождавшийся одновременно суровым взглядом и соответствующим в возникшей ситуации гонором:
– Никуда ты не денешься. Защищать честь факультета – святая обязанность каждого студента-историка. Тем более что здесь заведено, чтобы молодёжь беспрекословно выполняла приказы старших.
– Интересно! А с каких это пор молодёжь обретает полную самостоятельность? – с нескрываемым ехидством в голосе поинтересовался я, раздосадованный и шокированный властолюбием Аслана.
– С третьего курса! – с невозмутимостью сфинкса ответил он.
– А ты сам на каком курсе? – не унимался я, хотя до того мгновения ни разу не задумывался об иерархической лестнице нашего студенческого круга, так как в моём понимании подобный подход нарушал принципы социальной справедливости. Честно говорю: до этого разговора меня совсем не интересовало, на каком курсе учатся Аслан и Артур. Впрочем, в тот миг мне и самому следовало догадаться с первой же попытки, на каком курсе учится Аслан, никого ни о чём не расспрашивая, раз он сам озвучил магическую цифру «три». Тем более что всплеск моего бунтарства отнюдь не избавлял меня от очередной кабалы во славу исторического факультета.
– На третьем! – ответил «диктатор», не убавляя градуса напускной важности и, под стать ей, выражения лица, раскрасневшегося от еле скрываемого удовольствия. И только в тот миг в уголках его губ мелькнула улыбка, в которой узнавался всё тот же добрый и душевный исполнитель-гитарист, чьи песни буквально недавно завораживали меня на практике в станице Ищёрская.
Надо воздать должное, у Аслана с гораздо меньшими усилиями получилось набрать и других «рекрутов» из числа моих однокашников по курсу. В процессе репетиций принимали участие: учившийся с нами Владилен Боков (сын руководителя Чечено-Ингушетии Хаджибекара Бокова); Володя Ибрагимов, в чьём паспорте в графе «национальность» красовалась запись «персиан» (позже он взял фамилию своей жены, став то ли подполковником, то ли полковником Латышевым); Алан Успаев, чья генетика имела ту же консистенцию, что и у Аслана Джамалдинова, так как у обоих мамы были осетинками; кажется, в нашей команде был ещё Рубен Саркисянц, тоже парень с нашего курса. Из девушек припоминаю Оксану Ермакову, Карину Гулян, Наринэ Погосян.