– А что же вы хотите? – Гленна догнала ее и пошла рядом, прихрамывая.
– Меня интересует правда, а не выдумки. Но вряд ли вы способны чем-то помочь. Полагаю, вас и в доме-то не было…
– Не было?! – взвилась Гленна. – Да я своими глазами видела кровавый росчерк на стене, вроде как плеснули краской! И мистер Кармоди лежал в луже крови. Мне сперва померещилось, будто темный плащ раскинулся вокруг него.
Гувернантка остановилась.
– Что ж, это ближе к правде. На стене, разумеется, не было никаких знаков?
– Людям нравится, когда их малость пугают, – пожала плечами Гленна. – Дура я, что ли, не подставлять карман под денежки, которые сами льются!
– Сочините что-нибудь еще в таком духе – и я уйду, – предупредила гувернантка. Мыском туфли она подтолкнула четыре прутика так, чтобы они образовали прямоугольник. – Представьте, что это комната. Где лежало тело?
Гленна уставилась на прутики.
– Ежели дверь с этой стороны, то вот здесь. – Она положила щепочку наискось. – Головой к стене.
– А где была кровь?
– На этой самой стене и была. И под ним.
– Кармоди лежал лицом вниз, зажимая руками шею?
Гленна вытаращила на нее глаза:
– Как вы догадались? Так и было. Пахло в его доме тяжко, вот что я вам скажу. Меня чуть наизнанку не вывернуло.
– Мебель была перевернута вверх дном?
Гленна непонимающе уставилась на гувернантку:
– Это еще зачем?
– Убийца мог искать тайники.
– А-а-а-а… Нет, все было на своих местах. Видать, ему хватило того, что он сграбастал и унес.
Гленна требовательно протянула раскрытую ладонь, и миссис Норидж вложила в нее шестипенсовик.
3
Прогулявшись по городу и побеседовав кое с кем из знакомых, миссис Норидж в общих чертах составила картину жизни покойного.
Джейкоб Кармоди был сыном зажиточного фермера. После смерти отца ферма перешла к нему. Джейкоб, однако, не осел на хозяйстве, как все ожидали, а продал наследство и купил небольшой двухэтажный дом в восточной части Эксберри. Дом стоял особняком, от ближайших соседей его отделяли узкие проулки. Задний двор, широкий и просторный, Кармоди приспособил для рубки мяса. Сюда с утра привозили и сгружали овечьи туши, иногда – коровьи. Случалось и свинье висеть на крюке, а вот птицей Кармоди не торговал.
В шесть утра двое нанятых им мясников распахивали ворота и встречали подводы с грузом. Вскоре над разделанными тушами начинали роиться тучи мух и поднимался густой тяжелый запах. Привлеченные им собаки слонялись за забором, высунув языки. Кровь мясники собирали и продавали всем, кто желал вылечить сухотку: ходили слухи, будто нет лучше средства, чтобы остановить кашель.