– Я с тобой поговорить пытаюсь. Типа, вот я здесь. Привет!
– Почему нельзя просто есть эти чертовы котлеты? Я для тебя готовила, знаю, ты их любишь.
– Спасибо.
– Да на здоровье! Ну что ты за человек, зачем разговаривать? Ты чего пытаешься добиться, я не пойму.
– Я серьезно. Мне можно доверять.
– Тебе? Правда? Это после больницы ты мне помог?
Вижу, как меняется его лицо. Да-да, если уж мы трогаем запретные темы, то давай не останавливаться на полпути. Ты думал, я позволю тебе выглядеть тут благородно? Черта с два, мы слишком хорошо знакомы, чтобы ты передо мной кого-то играл. Когда я загремела в больницу, ты приперся ко мне только на третий день с конфетами и жалким видом. Где ты был до этого, почему отвечал на звонки урывками по три-пять слов? Говорил, что работаешь по двенадцать часов и не успеваешь привезти мне вещи в приемные часы с семнадцати до девятнадцати. А отпроситься? Ты был с ней, да? Потом оправдывался, что не понял, как это важно, ты же не разбираешься в женском здоровье. А что тут разбираться, я в больнице, дебил. Если человек в больнице, значит, это серьезно. Кто добровольно туда ляжет?
– Опять ты об одном и том же.
– Это такая ерунда, действительно.
– Да, точно. Как и твоя амнезия.
– Что ты сказал?
Все, что от тебя требовалось, – сделать вид, что все хорошо. Разве это так сложно? Вся та злость, которая ежилась в горле, опала. Теперь с той же силой, что готова была ругаться и кричать, я хочу расплакаться.
– О нет. Послушай, я случайно…
– Нет, ты скажи, что имеешь в виду.
– Ну, это все звучит неубедительно. Как только Катя тебе верит?
– А она верит?!
– Вроде да. Ты же знаешь ее, она… – он рисует вилкой в воздухе загогулину, – наивная.
Витю я уже теряла, а Катю еще ни разу. Наверное, поэтому я жадно ждала ответа и осталась им довольна. Все может остаться по-старому, если мы не будем затрагивать ненужных тем. Я верну себе привычную жизнь, просто должно пройти время.
Кате я писала длинные письма, в которых вспоминала все, что случалось с нами. Это грело, а вот письмо Вите вымотало меня. Я пересказывала бумаге наши общие с Катей истории, и мне становилось лучше. Как мы с ней взяли вино, кружки и поехали на речку, а там выяснили, что забыли дома штопор. И ключей ни у кого не было, чтобы протолкнуть пробку. Тогда Катя порылась в сумочке и достала оттуда тампон. Я не верила, что Катя сможет с его помощью открыть бутылку. У нее оказались сильные пальцы, которыми она вдавливала тампон в пробку, и огромное желание выпить с красивым видом на реку. Да, мы пили вино в тот вечер! Смешно, но в деревянном доме, где мне пришлось провести три с половиной недели, я часто вспоминала этот случай. Женщины со своими штучками могут разобраться с любыми проблемами. Если тогда мы справились, может, и я смогу?