Вскочив с места, она без единой мысли побежала на порог через тихий узкий коридор. Помедлив у двери, она уже было спросила: «Кто там?», – но не дождалась ответа на свой вопрос. Дворянка наскоро повернула ключ, приоткрыла дверь на маленькую щёлку и замерла, выглядывая. Как глупо было отпирать двери, не узнав прежде, кто за ними стоит!
Из-под черной ткани на лице смотрели на неё два тёмных глаза. Тяжёлая рука легла на дверь и настежь её раскрыла.
– Добрый вечер, мадам! – зазвучал громкий мужской голос в чёрной маске. Он говорил громко, артистично, словно давал представление, как о нём и говорили среди монархистов. Не узнать его было невозможно.
Внимательный взгляд тёмных глаз Софьи упал на наглого гостя. Она взялась за ручку двери, хотела порывисто закрыть её, но грабитель ловко перехватил её руку. Из-за широких ворот стали выходить такие же люди в масках. Дуло обреза возникло перед глазами, грабитель направил его прямо на переносицу Софьи, но тон его звучал доброжелательно, словно сейчас вместо пули из оружия вылетит конфетти.
– Ваше благородие! Не разводите паники, Вы бледны. Это отнюдь не ограбление! – снова заговорил юный грабитель, взмахнув руками. – Это сбор пожертвований бедствующим людям! Сейчас мои компаньоны пройдутся и соберут в вашем доме всё, что могло бы помочь нашим братьям, оказавшимся в бедствующем положении! – как по накатанной произносил он речь. – Да-да, именно так. Возможно, Вы не можете в это поверить! Но все собранные средства пойдут на помощь бедным голодным детям и их семьям, загнивающим в долговой яме. Я уверен, что наш дорогой «свет» не окажет в такой милости.
– Не поймите меня неправильно, но способной на пожертвования меня сейчас не назовёшь, – хотела проговорить она, но сильные руки легли на её плечи. – Боюсь, я и сама скоро сгину в долговой яме, – уж было снова начала она, но люди разошлись по дому, обыскивая каждый угол в доме, поднимая ковры, снимая картины.
Место было действительно не богато, а потому «артист» решил, что Софья всё запрятала в потайных ходах. Он приставил дуло к её виску и проговорил: «Веди». Монархистка замялась и наконец сдвинулась с места. Что ещё может быть хуже?
Войдя в спальню, она стала рыться по шкафам, словно действительно что-то ищет под наблюдением своего мучителя. Взгляд её упал на коробочку в дальнем углу с памятным кулоном от Григория, что подарил он ей в день свадьбы. Бледная рука её уже потянулась к коробочке, но запястьем она коснулась старой брошки, больше напоминающей старую железку. Софья вынула её и протянула: «Это всё». Артист мог бы в этом удостовериться лично, но он уже не смотрел на неё, взгляд его упал на письмо, что лежало на столе, глаза беспорядочно скользили вдоль строк.