– Ты нервничаешь, – он понимающе улыбнулась. – Напрасно, мы в прекрасной форме…
«Мы» так забавно звучало из его уст, словно он собирался подняться на борт фрегата вместе со мной и разделить все опасности тестового полета. Конечно, нет, «мы» – это очередная манипуляция, я прекрасно отдавала себе отчет.
– Я волнуюсь не за себя.
Айван понимающе улыбнулся:
– О, за «О́дина» тем более не стоит беспокоиться, он справится лучше нас всех!
«Один» – это корабль, его назвали в честь скандинавского бога всего: молний, благоденствия, войны, побед, мудрости и сильнейшей магии. Вот такой коктейль суеверий, научных достижений и технологий человечества. Оно и понятно – чем сложнее технология, тем больше она напоминает магию.
– Пойдем, – Айван дотронулся до моего локтя, – тебе пора готовиться к старту. Я искал тебя.
По его странной, отстраненной улыбке я догадалась:
– Саша снова в бешенстве?
Саша – это руководитель проекта, Саша Тор. Не знаю, с какой он планеты, но характер имеет премерзкий – нервный, злопамятный и мелочный человек, которого вся команда не столько побаивалась, сколько старалась не выводить из себя. Разозлить его перед стартом – себе дороже.
Айван криво усмехнулся и подавил вздох, не потрудившись ответить на мой вопрос.
Мы направились в зону вылета. Там шла предполетная подготовка механиков и техников, удаленных операторов, которые в случае выхода корабля из подчинения, должны были перехватить управление и вернуть корабль в док. «Потому что жизнь пилота важна!», – я как раз вошла в ЦУП на этой фразе, Саша поднял вверх указательный палец. Мы с Айваном переглянулись – ну, конечно, моя жизнь для Тора имеет значение, так мы и поверили. Его ничего не волнует, кроме корабля.
– А вот и наша Снегурочка! – Саша обернулся, заметив наше приближение.
«Снегурочкой» он меня называл из-за приобретенной генетической мутации, благодаря которой мои волосы, глаза и кожа потеряли цвет. Я альбинос. Вернее, стала им. Вовсе не печальная история, зря вы начали меня жалеть и строить гипотезы: у меня обнаружилась непереносимость на один из компонентов прививки от космической лихорадки, и если бы не Лабораторный комплекс, я бы, вероятно, умерла. Но серия удачных операций, экспериментальные препараты – и вот я жива, пилот уникального корабля, который вот-вот отправится в первый суборбитальный полет, чтобы продемонстрировать комиссии свои возможности и открыть человечеству новые перспективы и горизонты. Вполне счастливый исход, я считаю.