– Сукааа!
Оксана потушила сигарету:
– Отпусти его.
Кавказец сбежал. Библиотекарь одевался, когда она прошептала:
– Хочу тебя…
Он, подумав, что другого шанса не будет, схватил ее за талию…
…Позже, пока Оксана была в душе, он нашел на полу кошелек кавказца. Внутри – пачка с десяткой тысяч рублей и пара сотен баксов.
– Да пошли вы все! – бросил Николай, засовывая деньги в карман и исчезая за дверью.
Четырнадцать
Странно осознавать, что тебе осталось совсем немного прожить жизнь, которая, казалось, только началась. Это как быть голодным, заказать самую дорогую шаверму, ощутить, как в предвкушении урчит желудок, взять ее в руки, вдохнуть аромат, сделать первый укус и почувствовать на языке праздник вкуса… А потом какой-нибудь грязный бородатый бомж, любитель отбирать жизни и шавермы, выхватывает ее у тебя. И всё. Конец.
Сейчас я, наверное, на стадии «ощутить предвкушение»… И ведь ничего не изменить. Кто я такой, чтобы пытаться изменить жизнь? Итог один – смерть. Всё так же скучно будет играть радиоприемник, а по телевизору – глупая реклама.
«Мы излечим, не калечим, лечим, лечим…»
И два «друга» – клизма и тюбик мази от геморроя – радостно хохочут, избивая друг друга гигантскими красными фаллосами…
Как бы это ни казалось рядовому зрителю чем-то иным, большинство видят именно их. А если ты решишь подать в суд на то, что видишь, общество сочтет тебя извращенцем, а не наблюдателем, который спас миллионы… от увиденной рекламы.
Кто-то выдумал такое. Что бы на это сказал дедушка Фрейд?
Люди странные. Им это нравится. И мне должно нравиться, но в свои четырнадцать меня чаще интересуют только сны, в которых я наконец умираю.
Какой-то новый модный вирус S.T.E.N.А.-1812 (Стена по-русски) вцепился в планету и душит человечество немытыми руками. Каким нужно быть болваном, чтобы придумать такие имена?