И вот теперь, к концу первого курса надежды на такую «настоящую, правильную жизнь» она возлагала на стройотряд. Там-то уж не до кофею и томных разговоров будет. Там будет как в песнях и фильмах –«пусть от работы руки отчаянно гудят! Настраивай, ребята, гитары птицам в лад», ну и все такое.
Но увы, разочарование не заставило долго себя ждать. Стройотряд был лайт-вариантный: поехали в эту ближнюю экспедицию под Выборг те же мальчики и девочки с филфака. На постройке свинарника, которой они якобы занимались, от них не было ни малейшего толку. Делегированный совхозом курировать их трудовые свершения Петр Петрович Михалевич появлялся время от времени, чтоб изобрести для них «фронт работ». Он долго чесал в затылке, а потом предлагал встать в цепочку и переместить гору кирпичей из одного угла гипотетического свинарника в другой («путем передачи кирпича из рук в руки» – пытался прораб разъяснять задание культурно, не прибавляя привычных малобуквенных слов и выражений). Вставали в цепочку, передавали из рук в руки, но не все.
Отряд буквально с первого дня разделился на «элиту» и «гегемон». Пока гегемон пыхтел над выполнением идиотского трудового задания, элита обеспечивала музыкальное сопровождение. «Комиссар» Миша брал в руки гитару и заводил: «Раз пошли на дело я и Михалевич, Михалевич выпить захотел. Отчего ж не выпить бедному прорабу, если у него нет срочных дел». Но чаще пели по-английски, а перед этим дежурный отрядный остряк Богдановский провозглашал: «Важное объявление. Сейчас прозвучат песни загнивающего и разлагающегося Запада. Исполняются исключительно с целью изучения изощренных методов воздействия нашего классового врага на неокрепшие души». Пели они хорошо, особенно Таня Пегова, Пегги; у них с «комиссаром» получался прекрасный дуэт.
Ксения временами прямо заслушивалась, а стоявшая рядом с ней Надька Поволяева на глазах наливалась классовой ненавистью и шипела: «Так бы и дала сейчас кирпичом каждому по башке! Еще комиссаром называется, гаденыш». Ксения не на шутку опасалась, что в один прекрасный день, Надька возьмет, да и разыграет мизансцену «кирпич – оружие пролетариата».
Ксении томный пофигизм «элиты» не слишком нравился. Но она с завистью смотрела издалека, как они поют или танцуют под магнитофонных битлов и роуллингов. Каждый вечер элитники устраивали «бардаки», как они сами это называли. То хохотали до свинячьего визгу, будто щекотали друг друга часами, то, например, решали, что будут не говорить, а петь. До Ксении доносился ангельский голосок Пегги: «Сергеев, я скрывать не стану, я завтра в семь часов не встану!» Ксении иногда хотелось поучаствовать в этих бардаках, но ее в сливки общества не звали и принимать не собирались. Видно было, что приехали ребята уже спевшейся компанией, отдохнуть, потусить и заработать очки по комсомольской линии – важные для дальнейшей жизненной карьеры.