– А-ра-н-т.
– Арант, – откликнулся я эхом.
– А-се-не-вич.
– Асеневич. Арант Асеневич, – я повторил несколько раз, добиваясь чистого звучания, и, в конце концов, главный довольно кивнул.
– Арант Асеневич, – он приложил ладонь к своей груди и с вопросом в глазах протянул руку ко мне.
Я быстро шагнул назад, чтобы он не дотянулся, и с невозмутимым видом согнулся в поклоне. Назваться Лу Тан? Нет, забуду и не отреагирую. Лучше пусть будет мой корейский псевдоним из айдоловского прошлого. Для незнающих непонятно, женский он или мужской.
– Лим Тэхон.
Арант – вот уж странное имя для русского человека, даже альтернативного – опустил руку, спокойно приняв нежелание прикосновений, и повторил. Я из вредности твердил имя до тех пор, пока не добился правильного звучания.
– Вот и познакомились, – подытожил Арант наконец.
Ветер с каждой минутой дул сильнее, и в мокром ханьфу становилось всё холоднее. Я поплотнее завернулся в одеяло, покрепче ухватил чемодан, и люди засуетились.
Меня подвели к повозке. На козлах скучал двухметровый седой мужик с лохматой бородой. Он притопывал потрепанными сапогами и кутался в выцветшую, явно самодельную куртку. Повозка же была элементарная: деревянная, сколоченная из кое-как обтесанных досок, накрытая куском тяжелой, явно натуральной ткани. Свет сочился сквозь неё, позволяя рассмотреть структуру чуть ли не до ниток. Внутри повозки даже скамеек не стояло, только узлы.
Мне вручили хлопчатобумажное полотенце вместо промокшего одеяла. Женщины хотели помочь, но я бескомпромиссно показал им на выход и, старательно опустив за ними ткань, открыл чемодан. В предложенной одежде я бы утонул, да и грубый материал не вдохновлял. Так что не оставалось ничего другого, как воспользоваться прихваченными костюмами. Сумерек, которые воцарились в повозке, хватило, чтобы не запутаться и всё рассмотреть.
Косплееры были отбитыми, но за въедливость и дотошность я их зауважал. Комплекты не просто соответствовали своей эпохе – их довели до ума. Широкие упругие резинки, пуговицы, липучки и даже парочка скрытых карманов на молнии сделали нижнюю одежду практичной и надежной. Чемодан и полиэтиленовые пакеты не подвели – вода внутрь не просочилась. Спортивный топик Регины с псевдогрудью я снял даже с сожалением. Это убогое старье хоть и вызывало рвотные позывы, зато замечательно имитировало крепкую единичку и полностью прикрывало мою татуировку – красивого черного дракона над сердцем. Дракона я нежно любил. Он символизировал мою свободу, освобождение от актерской карьеры и торжество разума над маминым «хочу». Здесь же он мог лишить меня головы. Но, как бы я ни хотел оставить бра, делать было нечего. Влага быстро просочилась бы сквозь ткань и вызвала ненужные вопросы.