Он казался чуть более прозрачным, чем раньше. Долго его душа не протянет.
– Равенство. Вы собираетесь добиться равенства, убивая и похищая невинных, – отрезал архидемон.
– Э-это не входило в мои планы. Только иногда… У нас нет выбора, как князь ада вы должны это понимать.
Вы, живущий в преисподней. Отверженный. Изгнанный в подземный мир. И вы могли бы… Вы в любой момент могли бы… – Носдорф застонал.
– Захватить мир? Это не так-то просто. Существуют договоренности, глобальный порядок. Да, миру необходимо меняться, развиваться. Но не путем войны! Для вас важно не равенство, а лишь то, кто будет руководить этим новым миропорядком, о котором вы грезите.
Впрочем, Носдорф, похоже, уже не слушал. Взгляд остекленел, он покрутил головой:
– Никто за нас не заступается! А ведь вы могли бы просто… одно лишь маленькое чудо и…
– Носдорф! – прогремел Бальтазар и заметил, что призрак вздрогнул. Он наклонился еще ниже и поймал взгляд вампира. Часть его души уже прошла очищение, и это ее изменило. Нынешний Носдорф отличался от того высокомерного кровососа, с которым они сражались на берегу Майна. Из этого необходимо извлечь пользу. Бальтазар понизил голос до шепота, вложив в свои слова напряжение, которое чувствовал внутри. – Знаете, кого вы чуть не убили, кому мешаете работать? Вы в курсе, что главное, к чему стремится моя жена, – это ваша чертова свобода?
Ничего не ответив, Носдорф сгорбился на диване эктоплазматической кучкой. Казалось, что он обиженно надулся или опять утратил связь с реальностью. У Бальтазара оставалось не так уж много времени, чтобы добиться толковых ответов.
– Мне нужно узнать еще кое-что. Как вы нашли чудо?
На слегка смазанном лице вампира медленно сформировался рот.
– Мои братья… они освободили меня из того дерьмового учреждения. Я был перед ними в долгу, понимаете? Они дали мне задание украсть чудо. Я… я просто улаживаю дела. У меня это хорошо получается, – в сгустке души что-то дернулось, вероятно, плечи. – Этот шар известен шире, чем вы думаете. – Его глаза метнулись в сторону и встретились с ушами.
Бальтазар тоже повернул голову и обменялся нервным взглядом с Филлипом. Если бы он только мог вспомнить, кому рассказывал о нем за минувшие четыре тысячи лет! Из несчастной кончины Сонотепа вышла хорошая байка, а Бальтазар пережил парочку жизненных фаз, когда страдал от излишнего хвастовства.