– И что? Если ты разобьешь ей камнем окно – как это поможет, ну как?
– Ну, какое-то время ей будет плохо, так же как мне из-за неё. – Её голос прерывается, и на миг мне хочется выхватить камень у неё из руки и запустить его самой.
– А вдруг эта мерзкая старая карга расскажет леди Стэнтон? Ты же знаешь, какая она, Салли. Только вообрази, каким самодовольным будет её ссохшееся лицо, если по её милости ты лишишься работы. Пойдем, Салли, прошу тебя.
Салли фыркает и вытирает нос тыльной стороной ладони, и на её щеке остаётся блестящая дорожка сахарной посыпки.
– Она сказала, что в следующий раз, когда поедет на море, может взять меня с собой.
– Кто – миссис Далвич?!
– Да нет, тупица, – леди Стэнтон. Ей последнее время нездоровится, и она говорит, что морской воздух хорошо действует на её «конституцию», что бы это ни было. Такую поездку я уж точно не хочу пропустить, – она разжимает пальцы, и камень падает на землю. – Пег, ты когда-нибудь была на море?
Вот так просто тучи рассеиваются, и мне становится легче на сердце. У Салли тот ещё темперамент, но обычно мне удаётся вовремя её успокоить.
Я беру её под руку и тащу к дому, пока она не увидела, что миссис Далвич вышла из магазина и перешла дорогу, чтобы посмотреть, куда мы идём: руки упёрты в тощие бока, у ног трётся домашняя кошка.
– Нет, Салли, я никогда не была на море, – отвечаю я. – Мы поедем туда, когда разбогатеем. Я тебе обещаю.
Спустя несколько минут мы сидим на моей кровати и разворачиваем булочки: аккуратно отлепляем и разглаживаем бумагу, чтобы она заменила нам тарелку.
– Оставьте мне что-нибудь! – крикнул папа из своего кресла в гостиной, когда мы пробежали мимо, но на это у него нет ни малейшего шанса.
– Божественно, – говорит Салли, запихнув в рот большущий кусок. Это правда очень вкусно. Выпечка мягкая, с сочной сердцевиной – если её сжать, то из неё будет сочиться сладкая липкая начинка, – в ней попадаются толстенькие изюминки, а сверху хрустит корочка запечённого сахара. Салли пальцем выводит на липкой бумаге своё имя, Салли Хаббард, и я прячу улыбку: ещё совсем недавно она и слова не могла прочитать, не то что написать, а теперь не упускает возможности похвастаться своим почерком с завитушками. Мама учила её в школе и часами дополнительно занималась дома. Салли оставляет про запас половину купленных булок, мы облизываем пальцы, чтобы сладкий сироп не стёк на запястья, и идём к умывальнику в углу. Когда я подставляю руки под воду, меня внезапно бьёт энергетической волной, точно зарядом статического электричества, и отбрасывает назад.