– Зеркальный алфавит, – со знанием дела сказала Вилита, заглянув через моё плечо. – Полдня будем разбирать. Если, конечно, у тебя нет с собой зеркала.
– Нет, – с сожалением убрала я книгу на полку.
Вилита перебирала плотно скрученные свитки. Я прошла вдоль стеллажа. Ещё одна выбранная мной рукопись, в бархатной обложке без опознавательных знаков на корешке, оказалась на эльфийском. Связать на нём пару слов я могла, но лесной письменности мама меня не научила. Я погладила пальцем ровные строчки букв. Штрихи были длинные, плавно изогнутые, как травы, стелющиеся под ветром.
– О, вот на всеобщем! – радостно воскликнула Вилита, наконец бросив копаться в свитках, и теперь изучая книги вместе со мной.
Несколько магов раздражённо зашикали на нас.
Я раскрыла поданную Вилитой книгу на первой странице и шёпотом прочитала несколько мудрёных абзацев, водя пальцем по знакомым буквам общего языка:
– «Эльфы, именуемые также народом Леса, нелюдимы и высокомерны. Как пишет в своём труде достопочтенный…» – Я пропустила пару строк. – «Вопреки расхожему заблуждению об эльфийском долголетии, продолжительность их жизни сопоставима с человеческой. Однако ввиду того, что эльфы считают время по сезонам: весеннему, летнему, осеннему и зимнему, – складывается впечатление, что их возраст четырёхкратно превосходит возраст людей». Не то.
Я перевернула исписанный пергаментный лист:
– «Магия доступна эльфам, но лишь поверхностно. В отличие от людей, могущих достичь значительных успехов в освоении одной из ветвей магии: разума, стихий, иллюзий либо магии жизни и смерти, иначе именуемой некромантией, – эльфы…» – на середине длинного предложения я споткнулась, и перечитала ещё раз: – «Эльфы, благодаря врождённой чувствительности к волшебству, постигают все ветви магии, но уровень их чародейства невысок, и они не способны использовать сложные заклинания, доступные человеческим магам». Вообще не то!
Громко зашуршав страницами, я пролистала ещё дальше:
– «Лесной народ издревле живёт кланами, у каждого из которых есть священный покровитель: зверь ли, птица ли, древо ли. По достижении шестидесяти сезонов от роду…» Пятнадцати лет, получается? – Сосчитала я, для верности загибая пальцы. – «Шестидесяти сезонов от роду, эльфийскому отроку наносят на кожу рисунок, изображающий сего покровителя. Для того берут острую иглу…» Вот оно! – не сдержалась я.