К сожалению, в нашем городке случаи грабежей были нередки. Фудры, озлобленные непомерными налогами, иногда покидали предместье и нападали на дома зажиточных горожан и обедневших альгов. Стражи, призванные следить за порядком добросовестно выполняли свои обязанности в Нериинге, где жил император и его приближенные. А здесь, в провинции, сами, как пуганые вороны, куста боялись.
Покормив Ройта, я таким же разбойничьим путем пробралась в комнату Вилари. Благо она находилась на первом этаже, а то пришлось бы карабкаться по стене, как рыночные шуты.
Глава 4
Спрыгнув с подоконника, я не сразу увидела подругу. Зато ясно почувствовала запах беды и безнадежности. Его ни с чем не перепутаешь. Он ощущается не обонянием, сразу легкими что ли. Стало трудно дышать. Будто воздух в комнате превратился в раскрошенное на мельчайшие частички стекло, и каждый вдох может разодрать в кровь все внутри.
Хотя на первый взгляд ничего не изменилось. Те же накрахмаленные занавески с вышитыми цветами, массивный темный шкаф для платьев, переходивший от одного поколения к другому, потертое кресло с рукоделием прямо у меня под ногами, аккуратно постеленный коврик… И столик, на котором стоял поднос с нетронутой едой.
И когда глаза привыкли к полумраку, я увидела подругу, уткнувшуюся лицом в стену.
– Вилечка! – тихо позвала я, удивляясь, как это она решилась спать, когда закат уже не за горами. – Вилар! Эй!
Она вздрогнула, но больше никак не проявила заинтересованность в моем визите.
Я подошла к кровати и осторожно села. Погладив подругу по спине, я снова позвала.
– Вил, ты чего? Это ж я Тима!
– Уйди! – бесцветным голосом ответила она. И потом, уже с умоляющей ноткой, добавила: – Пожалуйста.
– У тебя еда нетронута. Я четыре дня тебя не видела. Цветочек мой, я же вижу, тебе плохо. Не гони меня! – перепуганная насмерть ее видом, умоляла я.
– Я не хочу жить, – от ее слов, прозвучавших тихим шелестом, у меня по телу поползли мурашки.
Несколько мгновений я хватала воздух, как рыба, выброшенная на берег, и не могла сообразить, что делать. Моя веселая, жизнерадостная подруга, напоминающая сладкую, нежную булочку, никогда бы такого не сказала. Она была воплощением света и радости, и своей энергией заряжала других. От страшной догадки у меня замерло сердце, пропустило удар, и я едва не потеряла сознание, так в голове все помутилось. Горло пересохло. А перед глазами заплясали языки пламени.