Фанат "Пэкерс"".
Черт. Мы говорили на кодовом языке, а разговоры о спорте означали, что мой потенциальный клиент привлекателен. А привлекательные мужчины в среднем тратят меньше денег. Футбол также означал, что ему около двадцати или около тридцати лет. Богатым, молодым и привлекательным мужчинам не нужно было приходить в клуб. Если только то, чего они хотели, не было исключительно запретным.
"У меня нет возможности смотреть американский футбол".
В его глубоком голосе была восхитительная грубость, которая мне нравилась, и на мгновение я не уловила подтекста. Американский футбол. С чего бы человеку, выросшему в Милуоки, так о нем отзываться? Он говорил как иностранец.
"Это очень плохо. В этом году "Медведи" могут попасть в плей-офф". В комнате стало тихо, и напряжение нарастало, сгущаясь в тишине. Я знал, что она скажет дальше. "Хочешь попробовать?" промурлыкала Нина.
"Сколько?" Я не мог сказать наверняка, но он нервничал. Как у человека, не желающего легко расставаться с заработанными трудом деньгами.
"Вкус приятный, сэр".
"Нет, я имею в виду, сколько стоит все это? За нее?"
Он собирался пропустить образец и сразу перейти к делу? Я изо всех сил старалась сохранять безразличие и безмолвно умоляла Нину не начинать слишком много. Он взбесится и убежит. Она колебалась. Уверен, она пыталась найти правильный баланс.
Голос получился дрожащим и неуверенным. "Тридцать тысяч". Святые угодники, Нина! Слишком много.
Я не должен был говорить, но она собиралась сорвать эту сделку, поэтому я проигнорировал домашнее правило. "Подождите, сэр, она имела в виду…"
"Хорошо", – сказал он своим грубым, но спокойным голосом. "Тридцать тысяч".
Глава ДВА
Раздались спотыкающиеся шаги на каблуках, словно его слова буквально отбросили Нину назад.
Я был благодарен за то, что оказался на столе, но в шоковом состоянии ударился о ремни. Он не стал торговаться. Неужели он не понимал, что это как покупка машины или драгоценностей? Никогда нельзя соглашаться на цену. Ну, теперь во мне было чувство. Ужас. Что, черт возьми, этот парень собирался сделать со мной, чтобы ему было удобно выложить такие деньги?
"Тридцать тысяч", – прошелестел голос Нины, когда она повторила это, ошеломленная. "Отлично. Отлично."
Я практически слышал, как крутятся шестеренки в ее голове. Неужели она пыталась найти способ заставить его договориться о более высокой цене? Это беспрецедентное происшествие заставило нас обоих засуетиться.