Мы замолчали. При всем желании поговорить, у него это плохо получалось.
"Ты нервничаешь?" спросил я. Может быть, ему было трудно завестись. "Ты хочешь, чтобы я опустился на тебя?"
"Нет", – быстро сказал он. "I . . ." Дыхание покинуло его в звуке, похожем на разочарованный всплеск. "Я живу в Токио".
Эм… кей? Он сказал это так, словно это могло объяснить, в чем его проблема. Он был японцем? Это было связано с культурой?
"Вы когда-нибудь были?" – продолжил он.
"В Японию? Нет, но я бы с удовольствием. Я жил в Нидерландах в течение семестра, но остался в Европе. Это самый дальний восток, куда я добрался".
"Каково это – жить за границей? Вам понравилось?"
Да. Та ночь в квартале красных фонарей показала мне не только то, что меня интересовало, но и то, что я умел делать очень хорошо. "Это было чертовски круто".
"Вам когда-нибудь было одиноко?" Его голос был низким, что усиливало гравий в нем. "Чувствовали ли вы себя чужой?"
Я покачал головой. "В Амстердаме? Не-а. Я жила в международном общежитии. Мы были обкуренной и пьяной версией ООН".
Его молчание унесло воспоминания о самых диких временах. Я повернулась на столе лицом к его голосу, свесив ноги через край.
"Япония… не приветствует иностранцев". Значит, он все-таки не был японцем. Моя рука, не державшая его пиджак, лежала на коже рядом со мной, а его пальцы скрестились с моими.
Что за хрень? Что это было? Как этот невинный жест заставил мое сердце биться быстрее? Подушка сдвинулась, когда он сел рядом со мной, и его пальцы теперь вырисовывали узор на тыльной стороне моей руки.
"Знаете, в Японии есть такие хостес-бары, где мужчины платят за часовую беседу с женщиной, которая не является их женой или подругой".
После его ударов осталось покалывающее тепло. Все вокруг было перевернуто. Что происходит? "Почему?" спросила я в дезориентированном состоянии.
"Все отчаянно стремятся к общению. Вокруг полно людей, и все же это самое изолированное место, которое только можно себе представить". Дом просунул свои пальцы под мою ладонь, повернув ее так, чтобы переплести свои пальцы с моими. "Я не могу зайти во многие из этих баров, потому что я американец. Не то чтобы это имело какое-то значение. Вряд ли женщины говорят по-английски. А те, куда я могу зайти, обычно принадлежат якудза. Не совсем безопасно".