Старик с наслаждением вытянулся на деревянной койке, накрылся овечьей шкурой и только седую бороду выправил поверх одеяла.
– В смирении – сила. Голодное пузо дает решимость. Да только как хочется просыпаться на пуховой перине! Со жбаном пива в кладовой и жареной уткой на столе! И чтоб никто не завидовал, чтоб в каждой семье по соседству было бы точно так же. Еще бы голову сыру про запас в кладовой иметь, пусть покрывается благородством год от года. Не страшно его слой соскрести ножом, под плесневелой коркой все равно останется добрый сыр. И пряник имбирный, да заквашенный на меду держать под подушкой из лебяжьего пуха. И по примеру какого-нибудь монаха вырастить сладкие яблоки, непременно розового цвета. Будет время – будет и польза от его трудов людям.
***
Люция устроилась на ворохе прелого сена, обхватила колени руками и положила на них усталую голову. Она уже оплакала свою любовь к мужу. Нет больше для нее Розена. И как спастись она теперь знает. Только бы священник не обманул ее надежд. Тогда все получится так, как нужно. Она будет ранена, лучше смертельно, в шею. Острая короткая боль тела – это не так страшно, как боль от разбитого сердца. Теперь она это знает наверняка. Священник капнет ей в рот несколько капель зелья, и она уснёт на добрых пятьсот лет. А когда проснется, малыш будет с нею рядом, рана заживёт и портал в ее мир будет открыт. Чего еще желать? Розена к тому времени уже не будет. От мужа останется только могила. И плакать о нем она больше не станет. Барон потеряет все при жизни. Потеряет тех, кого так сильно любил.
Только бы хватило святому отцу мужества перерезать горло младенчика, нанести и ему смертельную рану. Чтобы тот крепко спал, дожидаясь, пока она проснется. И все у них будет хорошо.
Удалось бы только взглянуть еще хоть один раз на мужа, запомнить его, попрощаться. И за что только небеса ей послали такую любовь? Сильную и невозможную. Никогда Розен не признает ведьму, никогда больше ее не коснётся, скорей проклянёт. Значит, и не любил. Иначе никогда не поверил бы навету. А даже если и поверил бы, то что? Разве можно отказаться от той, которую действительно любишь? Приговорить к страшной смерти? Розен! Ведьма тихо заплакала, стыдясь своих чувств. Как горько жалела она, что решила остаться в этом мире. Нужно было уйти, покуда не закрылся портал, но тогда у нее бы не родился чудесный сын. Нет, она все правильно сделала. Нужно только чуточку потерпеть. Пережить собственную казнь и казнь малыша. Рецепт старинный, верный, он не обманет.