В темноте, за колоннами храма, скрывался юный Филипп. Он пришел сюда с посланием для жрицы, но стал невольным свидетелем ее страшного пророчества. Сердце его колотилось в груди, а в голове звучали слова Пифии: «Тьма… надвигается тьма…»
Он понял, что над Элладой нависла смертельная опасность, и что ему суждено сыграть важную роль в грядущих событиях. Но какую? Ответ на этот вопрос был скрыт во мгле будущего, такой же густой и непроницаемой, как ночь, окутавшая священную рощу Дельф.
Глава 2
Афины купались в золоте утреннего солнца. Лучи, пробиваясь сквозь легкую дымку, играли на белоснежных колоннах храмов, отражались в бирюзовой глади моря и золотили крыши домов, теснящихся на склонах холмов. Город жил своей обычной жизнью: рынок гудел от голосов торговцев и покупателей, философы спорили на агоре, ремесленники стучали молотками в своих мастерских. Ничто не предвещало беды. Ничто, кроме тревоги, сжимавшей сердце Филиппа.
После той ночи в Дельфах прошло несколько недель. Филипп выполнил свое поручение, доставив послание в Спарту, но слова Пифии не давали ему покоя. «Тьма… надвигается тьма…» – этот шепот преследовал его во сне и наяву.
Он пытался рассказать о пророчестве афинским архонтам, но те лишь отмахнулись, посчитав его слова бреднями испуганного мальчишки. «Персы далеко, за морем, – сказали они. – Нам нечего бояться.»
Но Филипп чувствовал, что опасность близка. Он видел ее в беспокойстве птиц, в тревожном шелесте листьев, в напряженных лицах рыбаков, возвращавшихся с пустыми сетями. Даже море, казалось, стало темнее и холоднее.
Бродя по шумным улицам Афин, Филипп невольно подслушал разговор двух купцов. Они говорили о странных кораблях, появившихся на горизонте. Корабли с черными парусами, не похожие ни на греческие, ни на финикийские.
– Говорят, это персы, – прошептал один из купцов. – И они идут сюда.
Сердце Филиппа екнуло. Неужели пророчество Пифии начинает сбываться? Он должен что-то предпринять. Но что? Он был всего лишь гонцом, юношей без имени и влияния. Как он мог противостоять могуществу Персидской империи?
Внезапно его взгляд упал на свиток, который он держал в руках. Это было письмо от спартанского царя Леонида, ответ на то самое послание, которое Филипп доставил в Дельфы. Он еще не успел передать его архонтам.