– Вот ты кто такая, – протянул он. Растерянность в его глазах сменилась на интерес.
Исгерд молчала, ещё не зная, чего теперь ждать. Не похоже было, что у наследничка достаточно мозгов, чтобы завершить конфликт.
«Вот поэтому я не люблю иметь дела с теми, кому девятнадцать лет», – подумала она.
А Крауз смотрел на гостью, и улыбка постепенно расцветала у него на губах. Ещё в то мгновение, когда воспитанница госпожи Консула только лишь показалась в дверях, он отметил про себя выражение её колких, как заледеневшая гладь зимнего озера, глаз. Её волосы, небрежно падавшие на плечи, отливавшие белым золотом в солнечных лучах. Сказать, что Исгерд красива, значило не сказать ничего. Впрочем, красив был каждый из них, потомков Великих Домов. Каждый представлял собой результат селекции многих поколений – Рейнхардт, Макалистер и, до определённой степени, даже сам Крауз.
Красоты было так много, что она начинала раздражать – потому, возможно, и Исгерд раздражала.
– Я не снимаю вопрос, – произнёс Крауз, – но готов вас извинить. Вы меня не оставите? Я тут… болею… как-никак… из-за вас.
Исгерд мгновение смотрела на него, пытаясь заморозить льдом своих глаз. Затем фыркнула и, громко хлопнув дверью, вышла в коридор.
Нефритовая академия, получившая своё название за то, что первые белокаменные корпуса её тонули в кронах зелёных, как нефрит, деревьев, десятилетиями служила местом, куда мечтали попасть все молодые люди Гесории. Основанная две сотни лет назад, она на долгие годы стала самым престижным образовательным учреждением империи. Все без исключения аристократы считали необходимым дать детям офицерское звание. А звание это в стенах военно-космической академии получить куда быстрее и проще, чем во время действительной службы на космическом корабле.
Молодой человек, не имевший военного звания, в этой среде считался почти что неполноценным. Девушкам приходилось легче – но только если они собирались строить карьеру исключительно в качестве жён и матерей.
С тех пор, как империя превратилась в Республику, мода на высшее военное образование в целом чуть угасла – но среди высшей знати всё оставалось по-прежнему. Неважно, хотели или нет Ролан и его ближайшие друзья здесь обучаться, выбора ни у кого из них не было.
Но Ролан хотел. Военная служба навевала ему мысли о романтике дальних космических полётов, скоростных кораблях и запретных перемещениях по Линиям Ветров. Он получал удовольствие как от изучения истории Гесории, так и от практических занятий в верхних слоях атмосферы.