– Дорогая! Это не то, что ты подумала! Я тебе всё объясню! – засуетился Фофан Полипович.
– На страшном суде всё объяснишь! – Металл в голосе Ады Исчадьевны начал плавиться. В воздухе зловеще запахло окалиной неизбежной расправы. – Давно у тебя с ней?
Честно глядя круглыми от страха глазами на жену, Фофан отчаянно замотал головой.
– Не ври мне! – взъярилась супруга. – Я сразу почуяла неладное. Как ты посмел, блудь шатущая?
Фофан Полипович недоумённо пожал плечами. По его семейным трусам медленно поплыло пятно адреналина. Ада Исчадьевна отвела от мужа суровый взгляд и возопила, обращаясь к богам возмездия:
– Да что же это такое?! Я из него человека сделала, от очисток очистила, а он по девкам шляется! Да чтоб тебя, колоброд ты эдакий! – Огромный кулак разъярённой супруги с шумом рассекал сгустившийся вокруг Пентюха воздух. – А эта тоже хороша! Она что, лярва бесстыжая, не видела кольца на пальце?
Фофан Полипович украдкой глянул на свою руку. Обручального кольца на ней не было. «Мне конец!» – подумал он, пряча трясущуюся кисть за спину, и виновато улыбнулся. Под яростным напором жены Пентюх пасовал, как неопытный тореадор перед рассвирепевшим быком. Возвышенная в своём гневе, Ада Исчадьевна грозовым облаком заслонила половину неба. В её глазах засверкали молнии. Она была готова испепелить неверного супруга…
И тут Фофан Полипович проснулся. Жена, тяжело дыша и раздувая ноздри, нависала над ним.
– Адочка! – срывающимся голосом продолжил оправдываться Пентюх. – Я верен тебе и люблю только тебя. Мне даже в голову не приходит, как эта дама там оказалась.
– Не лги мне, изменщик! Это ж в твоей башке я её нашла! – Глаза Ады Исчадьевны налились кровью. – Откуда она там взялась? Она знает, что ты женат?
– Я не успел ей ничего сказать, – вспоминая конфузливые детали сна, признался Фофан Полипович. Ему стало нестерпимо стыдно за свою невольную нечестность перед супругой.
– Пока я сплю, он, скотина такая, на супружеском ложе совершает адюльтЭр. Да я тебя вот этими руками порву на тряпочки для пэчворка! – Ада Исчадьевна протянула к горлу мужа свои сильные руки. Тот весь съёжился и зажмурился, готовый к возмездию, но потом вдруг перекрестился и выкрикнул взволнованным фальцетом:
– А как ты оказалась в моём сне?
Страшная гримаса на лице жены сменилась растерянностью. Ада Исчадьевна замерла, а потом и вовсе угомонилась. Фофан долго лежал рядом, замерев, а потом выдохнул испуг и тоже успокоился. Но на всякий случай решил не поворачиваться к супруге спиной. Так и лежал остаток ночи, прислушиваясь к её дыханию.