– Мам? Мне тяжело дышать.
Честно говоря, мне тоже. Лёгкие сжимает, но я медленно вдыхаю воздух через открытый рот.
– Успокойся, милая. Ты просто испугалась. Я прекрасно понимаю, но всё хорошо. Стюардесса сказала, что скоро всё закончится.
Самолёт трясёт, не переставая. Сверху выпрыгивают и падают маски с кислородом. Они бешено вертятся на гибких шлангах. С первых рядов вскакивают люди и бегут в хвост самолёта.
– Что, чёрт возьми, происходит? – рявкает Гектор, отстёгивая ремень безопасности.
– Гектор, что ты творишь? – округляю глаза, но получаю в ответ такой взгляд, от которого мгновенно съёживаюсь.
– Это всё из-за тебя, Фэйд. Все неудачи всегда из-за тебя. Я говорил, что нужно лететь ещё в среду!
Я цепенею, и на глазах появляются предательские слёзы. В горле ком, который мешает мне сглотнуть, не то, чтобы что-то ответить.
– Мама, что с Дарлин!
Роберт дёргает меня за плечо, приводя в чувство. Оборачиваюсь и вижу обмякшую в кресле дочь.
Обморок.
– Надо позвать стюардессу, – шепчу себе под нос, отстёгивая ремень безопасности.
– Сиди, – шипит муж, – Я всё сам сделаю.
Машет на меня рукой и, шатаясь, пробирается к месту бортпроводника.
–Роберт, милый, надо переложить Дарлин, – приподнимаюсь, хватаясь за соседнее кресло, чтобы не упасть, и ловлю одну из масок с кислородом.
Мы пытаемся переместить Дарлин в положение лёжа, и я прикладываю к её лицу маску.
– Грёбанной стюардессы нигде нет! – кричит Гектор, возвращаясь на место. Его лицо перекошено от ярости.
Я прикрываю веки. Мне до одури страшно, но рядом со мной напуганные дети, и показать свои истинные чувства у меня просто нет права.
– Ладно. Ничего. Сейчас мы…
Самолёт странно дёргается и на миг замирает, а затем… начинает падать. Свет потухает, но тут же возращается, неравномерно моргая.
– Какого чёрта?! – ор Гектор теряется в криках пассажиров.
Роберт вжимается в кресло, одной рукой удерживая ноги сестры, а я притягиваю к себе её голову и тело.
Люди кричат. Все словно обезумели.
И, о боже, как я их понимаю.
– Проклятье! Мы что, падаем?
Гектор опускается в кресло и пристёгивается, упирая ладони в подлокотники.
–Надо было поверить тогда твоей бабке, Фэйд, – бросает он сквозь зубы и зажмуривается.
Я не смотрю на него. Но слышу.
Неудачница Асфодель. Она обречена приносить вред всем вокруг. У неё просто не было шанса, эта дура даже назвала её в честь кладбищенского цветка.