Желая реабилитировать оскверненный приход, господин Советник неуверенно спросил:
– А с чего вы вообще решили, что он прелюбодей? Я все-таки настаиваю на бронхоспазмах. Пока не доказано обратное. Вы же за ним не подглядывали?
– Нет, конечно! Я могу и ошибаться… Вообще я сначала даже не поняла, что это наш повар. Может, это вообще были… собаки. Мне герцог подсказал. Он как раз у нас гостил… Но он тоже мог ошибаться.
И все начали искать глазами герцога. Но тот только молча пожал плечами, мол: «Ну да, я тоже могу ошибаться!»
А вот я сразу все поняла. Но мне очень не хотелось еще раз проходить через эти волнения и переживания. Какой в этом смысл? Он, оказывается, и раньше был таким. Просто я об этом не знала.
Но пусть в душе я это и понимала, верить как-то не очень хотелось. Как будто бы я в тайне надеялась, что если достаточно долго закрывать на что-то глаза, в конце-концов окажется что все это было неправдой. И оно просто исчезнет.
И я решила подтвердить предположения господина Советника:
– Вы ведь имеете в виду своего повара Антуана, тетушка? Я вот только что вспомнила, что всеми этими “ рыдающими поварихами» была я. У меня просто богатый голосовой диапазон. И как правильно заметил господин Советник, мы занимались исключительно дыхательной гимнастикой. В медицинских понятиях.
И я очаровательно улыбнулась.
Сначала паства замолчала, переваривая новый поворот сюжета. А потом последовал взрыв хохота:
– А вы говорите сравняться с вами, Людевина… Да ни в жисть! – «заревел» господин Советник.
– Живут же люди весело… – утирая слезу, простонал господин Сыщик.
А я взмолилась:
«Пожалуйста, пусть это будет хотя бы дядюшка Карл. А не тот, на кого я подумала»
«Да будет земля ему пухом! Аминь!»