– Чёрт побери! – едва слышно пробормотал оглушенный Адраев, чувствуя, что не в силах отделиться от потолка и болтая ногами.
До рассвета оставалась ещё пара часов, но даже при слабом освещении он без труда узнал свой кабинет, в котором нередко оставался по ночам.
Внизу, на новенькой софе мятного цвета с крупным цветочным принтом лежало тело.
– Что это? – не веря своим глазам, произнес ошеломлённый Адраев. – Розыгрыш? И огляделся по сторонам. Но в кабинете кроме него никого не было.
Тело было бледным, напряжённо-застывшим, отрешенным, холодным, надменным, отвратительным и вызывающе-враждебным.
Адраева била крупная нервная дрожь. Время шло. Судя по звукам, идущим из окна, снаружи занимался новый ясный день, и это привело его в чувство. Он с большой осторожностью приблизился к телу. С близкого расстояния черты лежавшего показались ему смутно знакомыми, хотя он по-прежнему не понимал кто это. Ему казалось, что безмолвное тело бросает ему вызов.
– Надо проникнуть в тело! – неожиданно для себя решил осмелевший Адраев, убедившись после осмотра, что тело не представляет никакой опасности. Ум управленца подсказывал ему, что нестандартную проблему следует изучить не только снаружи, но и изнутри, как бы ужасно это ни звучало.