– Это все новая кухарка, – отозвался Юсупов, повозив вилкой в омлете с беконом и голландским сыром. – Схватывает быстро, но до сих пор не научилась отличать сыры. Вчера напекла гренок с сыром и сомнительными приправами. Отдать бы собакам, да и у тех случится несварение.
Николай хмыкнул и принялся за уже остывшую овсянку с брусничным джемом.
– Когда назначена читка? – спросил Юсупов.
– Сегодня в пять. Придешь?
– Конечно.
Очередной благотворительный спектакль в пользу добрых дел государыни, где дозволено сыграть дворянским особам на правах «специальных гостей», запланирован на конец месяца. Пока Николай увлечен театром, его настроение по-прежнему напоминает неуправляемую бурю, но хотя бы творческую, а не наркотическую. Труппа собрана, сейчас период читки, а затем – долгих часов репетиций, в которые старший брат погружается так же, как в теннис.
– Фамилия Гейден тебе о чем-нибудь говорит? – самым обыденным тоном спросил Юсупов.
У Николая между бровей пролегла складка, темные брови сдвинулись.
– Не припомню, – ответил он.
– Я имел удовольствие познакомиться с некоей графиней Гейден в салоне у Воронцовых-Дашковых. Говорит, тоже увлечена театром. Тебе как раз, кажется, нужна пассия для роли, напомни какой?
– Труппа собрана, – отрезал Николай. – Чего тебе эта Гейден?
Юсупов пожал плечами и отмахнулся.
– Ничего, – сказал он. – Она уже сосватана, так что мой интерес – чисто творческий. Все ради искусства.
Он подмигнул брату и поднял чашку с кофе, предлагая чокнуться. Николай хмыкнул и промолчал. Видимо, безвкусная каша занимает его куда больше грядущей постановки.
Когда сам Юсупов приспосабливался к вампирской жизни, тоже старался отвлекаться на что угодно. На еду, что даже с букетом специй отдавала травянистым вкусом. На вина, даже лучшие крымские или французские, которые скорее напоминали уксус. На фехтование до изнеможения, которое не наступало даже после тренировок по четыре-шесть часов кряду.
Тихий стук каблуков разбавил звяканье чашек с кофе. Слуга склонился с серебряным подносом, на котором лежит пачка писем, записок и визиток. Юсупов принял и начал перебирать. Приглашения в салоны, на званые обеды и ужины. Визитки от только что открывшихся магазинов кофе, табака и салонов головных уборов. Пара записок от Шурочки Муравьевой Юсупов узнал сразу по слишком терпкому аромату, исходившему от бумаги. Боже, она будто полощет письма в тазу парфюма. Брезгливым движением он отложил письма на край стола. Еще несколько записок передал Николаю – поклонницы не оставляют надежд на взаимность. Тот даже не взглянул на них. Отодвинул в сторону и переключился на омлет.