Профессор замолчал.
– И больше нет никаких подробностей? – спросил кто-то из зала.
– Ну почему же? Например, в казни принял участие фельетонист и баснописец Демьян Бедный, которого в своих выступлениях частенько цитировал Ленин. Он увязался за Мальковым, желая лицезреть экзекуцию. А после расстрела, проведенного лично комендантом, помог ему сжечь труп. Только это не добавляет фактов к покушению на Ленина.
– Но вы сказали, что Каплан якобы участвовала в эсеровском заговоре.
– Ах да! Тут нужно помянуть Григория Семёнова, достойного отдельного историко-детективного романа. В мае 18-го он возглавлял эсеровский боевой отряд. В октябре во время его ареста он ранил двух красноармейцев. И что интересно, его не только не расстреляли, но на следующий год освободили по личному поручительству секретаря ВЦИК Енукидзе, с которым он был знаком по ссылке. А в феврале 22-го выходит его брошюра, в которой он повествует о подготовке к покушению на Ленина под своим руководством. Там-то и говорится об участии Каплан. Вскоре проходит суд над эсерами, где Семёнов выступил и как свидетель, и как обвиняемый. Верховный ревтрибунал приговорил его к расстрелу, но тут же освободил в связи с полным раскаянием. И если покушение на Ленина привело к красному террору, то брошюра Семёнова – к полному уничтожению партии эсеров.
– А что Семёнов? – прозвучало из зала.
– А что Семёнов? – эхом отозвался профессор. – Работал в ВЧК и военной разведке. Дослужился до генеральского чина. В 37-м расстрелян за подготовку покушения на Сталина. Покушение на Ленина ему так и не припомнили. Но, как я сказал, это герой другого романа.
Студенты некоторое время «переваривали» услышанное.
– Она явно подставная, – вдруг сказал один из них. – Был другой стрелок.
– На чем основывается ваш вывод? – спросил профессор.
– Так ведь гильзы…
– А вы не допускаете, – перебил его профессор, – что в семизарядном пистолете восьмой патрон может быть в стволе?
И тут, перебивая друг друга, все начали высказывать свои версии. С минуту профессор слушал этот гвалт, а потом поднял руку, призывая всех к тишине.
– Думаю, время споров еще не настало. На следующей лекции мы поговорим о методологии исторических исследований. Тогда и вернемся к этой истории. А пока все свободны.
Глава 2. Папка «Компромат»
Еще в школе Николай Умов увлекся историей. Нет, не тем предметом, что им преподавали. То, что они изучали, казалось ему слишком схематичным, перегруженным датами и лишенным жизни. Он увлекся Историей. Много читал и даже пытался написать исторический роман. С легкостью поступил на исторический факультет. И тут ему здорово повезло.