Николай РОДИОНОВ. Над тихой водой
ПЕРВОГО СЕНТЯБРЯ
Лютовала жара, и тут – на тебе – холод.
Ветер с юга прохладу принёс
В темноту, что накрыла наш северный город,
Скрылся даже комар-кровосос.
Был бы рад, если б был потеплее одетым.
Впрочем – рад, впрочем, холод – по мне.
Ну а всё же… – вчера было знойное лето,
Нынче – осень. Приемлю вполне.
Обняла и прижалась. И холодно стало
Мне в объятии смелом её:
Ночь представилась тёмною гранью кристалла,
Отразившей моё бытиё.
Как же так, неужели такой чернотою,
Возбуждающей в теле озноб,
Жизнь полна, так бездарно прожитая мною
В райском мареве наших трущоб?
Огради меня, Боже, от прежних пристрастий
И от памяти прежней о них.
Впрочем, поздно молиться у Цербера в пасти,
На клыках трепыхаясь стальных.
А зима впереди, сны тяжёлые – тоже.
Всё исполнится. Всё – как всегда.
Как бы ни был сегодня мой голос тревожен —
Неизбежно вторжение льда.
КРЕСТ НЕСУ
Для кого безмерное пространство,
Для чего отдельные миры?
Почему мне этот мир достался,
Если он со мной непримирим?
Что бы я ни делал, всё в разладе
С миром зла, коварства, суеты.
Для чего, чьего прощенья ради
Крест несу? И все несут кресты…
Все несут – и бедный и богатый,
Все несут – и умный и дурак.
Ждут и опасаются расплаты,
Если что-то сделают не так.
Лучший выход – ничего не делать,
В пустыни конца мучений ждать,
Бога славить, истязая тело,
Чтоб в грехах не вызрела нужда?
Но не грех ли мрачное унынье
И отказ от жизни? Тяжкий грех.
Пусть же радость в души ваши хлынет!
Хватит светлой радости на всех.
И она, безмерная, поможет
Крест земной, нелёгкий донести.
Как бы ни был в жизни осторожен,
Гвоздь в твоей окажется горсти.
Потому как всякому распятье
Свыше предначертано уже.
Так зачем же нам, с какой бы стати
Боль дарить заранее душе?
РАННИЕ ВСПОЛОХИ
Утро. В тёплую тёмную комнату
И в привычную, ох, тесноту
Свет проник, заблистал на расколотом
Чувстве жизни, препятствуя сну.
Задышало окно стылой свежестью.
Плечи пряча под снег простыни,
На часы взгляд бросаю рассерженно,
Будто холод впустили они.
Не впервой эти ранние всполохи
Возникают в строптивой душе.
Вряд ли ближе к полудню я вспомню их
Резкий блеск, что померкнет уже.
Будет день столь же сумрачно-тягостным,
Как вчера, как неделю назад.
Или, может быть, новые радости