– А выписывать где? В конторе?
– Где ж еще? Да ты скажи мастеру, он те выпишет. Скока те машин-то надо, одну?
– Две, наверно…
– Ну, хозяин называется! Не наверно, а точно. Так и скажи Лехе – две машины, мол, выпиши. А с зарплаты просто вычтут с тебя пятнадцать рваных. И вся любовь.
– Понял.
– Вот так вот. Умные-то люди, оне знаешь, как делают? Допустим, тебе самому дров не надо, у тебя отопление паровое, али ты сам, без мастера сообразил, привез уже. А старушонка какая слёзно тя просит – привези, мол. Да получше привези, смекаешь? А ты ей, конечно: мамаша, завсегда пожалуста! Семь с полтиной – в контору, двадцать два рубля – на карман. Это ж – два дня гудеть! А?
– Ага…
– Вот так вот, артист, учись жизни у бывалых людей. Пожалуй, хватит курить, одевай голицы. Работа, конечно, не дрын, она и век простоит, да паразита-то этого где-то здесь носит…
Таскал чурбаки Колька, а сам всё про поленницу думал. И чем больше думал, тем ясней она ему представлялась – высокая, в три ряда; внутри березка, снаружи елочка…
В обед подошел к мастеру, объяснил, в чем дело. Посмотрел Леха острым глазом, усмехнулся:
– Разумов, что ли, научил? А? Чего молчишь? Ладно, выпишу я тебе две машины, иди пили. А Костюху я на вторую эстакаду с обеда поставлю, один справишься.
И улыбнулся мастер.
И такая улыбка у него была хорошая – пожалел Колька, что плохо о нем думал, бывало. И почему его мужики не любят? Таких еще поискать начальников-то…
После обеда занялся Дерюгин своей поленницей. Любовно оклал ровные, аккуратные кругляки березы, узкие смолистые чурбачки ели, прибавил на затравку сухой сосны. Прикинул на глаз – кубиков пять будет… А больше и взять негде – весь мало-мальски пригодный швырок испилили они с напарником.
С работы уезжая, всё глядел в окошко на свою поленницу. Картинка, да и только! Это ж какую радость он своими руками сотворил!
Приехав домой, весь вечер ходил довольный, помогать родителям совался. Отец с матерью даже удивились: что это с парнем делается? Прежде, бывало, с места не сдвинешь – лежит на диване перед телевизором и, чуть что, бурчит:
– Я работаю! Чего вам еще надо?
А тут – ведро мусорное вынес, печку сам растопил… Переглянулись родители: взрослеет сын-то.
А Колька съел тарелку щей, пирога умял середку и с набитым ртом пробасил:
– Скоро дров привезу. Сам пилил, ничего дровишки.