Маяк - страница 6

Шрифт
Интервал
не допускай, чтоб чьи-то точки
мешали крыльям сделать взмах.
Не подпускай иную боль,
помимо истинной тревоги.
За единицу, что есть ноль,
не принимай людей пороки.
И каждый раз руби канаты.
Пусть часто и в любые воды,
«концы» бросая безвозвратно,
плыви на зов своей природы.

«Две женщины сидели за столом…»

Две женщины сидели за столом,
две женщины… Одна из них в платочке,
вторая – рядом с ней (должно быть, дочка),
и взгляд её на Маму устремлён.
Печали были их глаза полны.
Надежда рядом с ними не сидела.
А женщина постарше быстро ела
почти неразогретые блины.
Что может быть тревожнее, чем лица,
смотрящие как будто на тебя,
но нет же – сквозь, на потолок больницы,
безмолвно нависающий, скорбя…

Пространство стен

Когда звучит фамилия твоя
и ты встаёшь из очереди длинной
не около кино и магазина,
а возле кабинета, где сидят
врачи, дистанционно управляя
твоим чутьём на ценность бытия,
бумаги по рукам передавая,
о хрупкости здоровья говоря.
До этого же сотни раз «зачем»,
разглядывая пыль своих ботинок,
ты спрашивал себя, ища причины,
приведшие тебя в пространство стен.
И яркий свет, и в желчных пятнах лица,
уставшие над масками глаза,
когда готов сквозь землю провалиться,
как будто позовут ещё назад.
И будешь, в серость вмешивая краски,
сознательно выталкивать цвета
из ярких пазлов жизни, что, как в сказке,
была твоей. Теперь уже не та…

Клоун стареет

Клоун стареет. Радость – свечой,
воском немыслимо тает.
Частицам поломанным, штучным – почёт.
Дряхлеют людские детали.
Грим в полумраке заправлен плащом.
Пахнет забытым и влажным.
Шляпка висит на шурупе ещё.
Клоуну имидж неважен.
Завтра звонок и готов веселить,
или смешить! Или как там…
Люди умеют без клоуна жить.
Клоун без них… Виноват он.
Так виноват за причины свои
быть не всегда интересным!
Клоун умеет молчать за троих!
Только молчание – пресно.
Выпита воля людскими «ещё»,
сломана ножка от стула.
Сколько он падал? Паденья не в счёт.
Вставать – та ещё процедура…
Клоун стареет. Быстрее всего
личные линии жизни,
переплетаясь, так душат его,
что кровь от уныния киснет…
Бродит душа по затворкам костей.
Мысли пугаются шума.
Клоун стареет, но любит гостей!
Верит в негаснущий юмор!
Завтра звонок и готов веселить
или смешить! Или как там…
Грим открывается – клоуну жить
в ритме сердечного такта.

За истину воскрес

Ещё прохлада со двора
ночной дремотой гонит утро,
Следующая страница