Я снова присматриваюсь к лицу на фото. Девчонка кажется смутно знакомой. Блеклая, тощая, без искры. Однако даже такую, пусть и в двадцать девять, жалко бросать на амбразуру.
– Она хоть писать умеет? – Нехотя беру папку и начинаю листать.
– Писать?.. Это настоящая акула! – хмыкает Василий. – Даже не акула, а пиранья! Характер не сахар, но доводит до конца даже самые стремные дела.
– И часто у тебя бабы стремными делами занимаются?
Не нравится мне весь этот расклад. Если бы не знал Ломоносова лет десять, решил бы, что он собирается слить мой заказ. В целом его даже можно было бы понять: не каждая редакция возьмется копать под бывшего вора в законе. Безопаснее спустить все на тормозах – поручить дело самому слабому журналисту и потом спихнуть на него ответственность за провал.
– Самсонова у меня одна такая, – после небольшой паузы отвечает Василий. – Я бы и рад повесить на ее плечи какую-нибудь светскую хронику. Задолбался уже нервничать каждый раз, когда кто-то обещает прикопать ее или пустить по кругу в темном лесу. Но эта заноза…
Вместо того чтобы продолжить, он опускает взгляд на стол и тяжело вздыхает.
– Бедовая?
Еще одна категория женщин, которых я обхожу стороной. Не в мои сорок трепать себе нервы с подобными дамочками. Хватает перед глазами примера племянника с его зазнобой.
– Правильная! – снова вздыхает главред. – С принципами и с… – Договорить он не успевает.
После двух ударов в дверь, та распахивается.
– Шеф, не занят? – доносится знакомый голос.
– Кира, а я вот, собственно, хотел… – начинает мямлить Ломоносов.
– Вась, последний материал – полное дерьмо! Фотографы вообще видели, что снимали? Я на телефон лучше делаю!
Причина моей недавней контузии подлетает к столу главного редактора и веером бросает фотографии.
– Кир, я бы хотел тебя с кое-кем познакомить. – Ломоносов приминает свои буйные кудри.
Лишь после этого восходящая звезда отечественной журналистики решает посмотреть в сторону гостя – меня.
– А мы уже знакомы! – Самсонова скрещивает руки на груди. В глазах ни намека на испуг. – Ярослав Борисович Вольский. Вы по делу или жаловаться явились? – Она оборачивается к своему начальнику: – Если что, я могу все объяснить.