– Ты понимаешь, что мы наделали? – спросила она, отводя от него взгляд, чтобы удостовериться, что все это не сон.
До них долетал приглушенный шум города. Ветер шуршал листьями. В десятке метров от их скамейки мужчина парковал синий «фольксваген-пассат». Земля продолжала вращаться.
Та же самая мысль пришла в голову и Паоло – ощущение, что мир не прекращает привычного движения, в то время как их собственная жизнь внезапно прервалась. Он просунул палец между планками скамейки, согнул его, обдирая о доски, чтобы почувствовать боль и восстановить связь с реальностью. Почувствовать свое тело, прочную связь с ним. Он перевел дух, потом заговорил:
– Послушай, мы не можем пойти в полицию. Я звонил Симоне… Если мы расскажем все как было, если признаемся, что разбежались в разные стороны, потому что неправильно поняли друг друга, это будет рискованно. Мы должны действовать сами.
– Почему?
– Потому что они могут лишить нас права растить его, ведь мы оставили без присмотра малолетнего, ты понимаешь?
– Нет, не понимаю. Это могло случиться с кем угодно, а случилось с нами. Только полиция поможет нам его найти.
– Виола, если мы пойдем туда и выложим всю правду, в конце концов его у нас отберут. Ты этого хочешь?
– Я хочу вернуть своего ребенка, и все.
– Тогда давай его искать, у нас еще есть время. Мы сильно рискуем, если заявим о его исчезновении.
– Мы его бросили.
– Мы просто ненадолго отвлеклись.
– Получается, это я виновата? Я одна виновата?
– Не надо думать о том, кто виноват. Никто не виноват. Вот только мы не сможем это объяснить. Полицейские начнут расследование, найдут очевидцев происшествия, вероятно, назначат психиатрическую экспертизу.
– Ты считаешь, я одна во всем виновата, ведь так? Ты считаешь, что…
– Виола, – произнес он и обхватил ее лицо руками, – мы с тобой не воюем, вина лежит на нас обоих, но об этом знаем только мы с тобой. Проблема возникнет, как только мы обратимся в полицию, к карабинерам, в правоохранительные органы. Нам надо самим его искать. И найти. Ну что, пойдем?
– Паоло, мне страшно.
– Знаю. Мне тоже.
– Мы не сумеем. Я его бросила…
– Неправда.
– Ты так говоришь, потому что не хочешь смотреть правде в глаза.
Виола потерла ладонью нос.
– Я? Я не хочу смотреть правде в глаза? – сердито спросил он.
Паоло внезапно разозлился на нее. С одной стороны, его привели в ярость ее обвинения, с другой – он хотел ее переубедить. Иногда рассудок отказывает. Виола всегда реагировала на эмоциональные встряски, а не логику. Ей сейчас хотелось бы откинуться на спинку сиденья и выплакаться. И раствориться в слезах.