Эфремов зашёл в командную рубку и сел в кресло пилота. Провод с панели подключил прямо к костюму.
– Говорит старший пилот Зевса. Экипаж на борту. Как слышите, Земля? Экипаж на борту, запущена проверка систем.
– Слышим вас хорошо, Зевс. Идёшь не по графику, Иван Сергеевич.
– Часть экипажа подвержена неторопливости, избытку эмоций и словоблудию, Алексей Никифорович. Наверстаем.
– Принял, доложите после проверки.
– Так точно.
– Конец связи.
Проверка заняла около часа. Чистяков носился от одной панели к другой с неким задорным оптимизмом. Нужно отдать ему должное – своё дело он знал, несмотря на крайне отталкивающий характер и манеру поведения. Иван облегчённо выдохнул, хотя бы не нужно всё за вторым пилотом перепроверять. Одной проблемой меньше. Их и так будет много. Особенно после того, как с руководства сняли тонну писанины и бесчисленного количества тестов. Всем хотелось летать, а не бездумно смотреть, как стендовый двигатель тарахтит по тысячи часов к ряду в тёмном и чистом исследовательском комплексе.
– Всё штатно, Иван Сергеевич.
– Молодец, хвалю! – Эфремов подключил провод связи. – Земля, это Зевс. Проверка окончена. Начинаем подготовку по выходу к точке Лагранжа.
– Вас понял, Зевс. Получили данные с датчиков, проблем не наблюдаем.
Чистяков начал процедуру отстыковки: от корабля отходили крепления-держатели, отстегнулся соединяющий модуль, с паром отпали топливные шланги.
– Включаю маневровые двигатели, – оповестил старшего пилота Виктор.
Эфремов взял управление на себя. Как бы он не доверял Чистякову, но отстыковка это тот момент, когда можно всё запороть. Очень не хотелось Ивану в свой юбилейный испытательный полёт так подставляться. А то ещё на Земле подумают, что ветеран утомился и отправят в заслуженный отпуск в санаторий или ещё куда. Там дотошные врачи найдут чего подозрительное и совсем снимут. С возрастом Эфремов относился к людям в белых халатах всё более враждебно и не сдержанно. Они могли оставить его без полётов.
Пространные размышления не помешали Ивану вывести корабль из дока и развернуть в сторону точки Лагранжа L2. Тут он уже мог выдохнуть и расслабится, передавая рулёжку Чистякову. У того горели глаза, точно у кота в ночи. Ещё миг и набросился бы, отобрав управление, чтобы полететь самому.
– Датчики? – поинтересовался Эфремов.