Он сжал кулон-ласточку, висевший на шее. *«Она жива. Должна быть жива»*.
– Вы откуда? – спросил он, чтобы перебить свои мысли.
– Из Гомеля. Немцы сожгли нашу больницу. Мы с Николаем и ещё тремя успели уйти… – она замолчала, поправляя повязку на руке. – Теперь здесь.
Её рассказ прервал грохот. С потолка посыпались камни, а снаружи донёсся рёв моторов.
– Танки! – закричал кто-то из часовых.
Пещера взорвалась хаосом. Раненые метались, дети плакали, а Николай схватил винтовку и бросился к выходу.
– Они нашли нас! – Пётя вскочил, вытаскивая из-под камня пистолет.
Сергей попытался встать, но боль пригвоздила его к полу. Аня схватила его за руку:
– Есть задний ход. Через подземную реку!
Она и Пётя потащили его вглубь пещеры, где из расщелины сочилась чёрная вода. Плот из связанных брёвен качался у берега, как последний шанс.
– Садись! – Аня толкнула Сергея на доски. – Плывите к излучине. Там наши!
– А вы? – Пётя вцепился в её рукав.
Она улыбнулась, поправляя ему шапку:
– Я ещё нужна здесь.
Они отплыли под грохот взрывов. Сергей видел, как Аня разворачивала бинты для новых раненых, а Николай стрелял из пулемёта в приближающиеся тени. Потом водопад скрыл всё, оставив только рёв воды.
Плот нёсся по подземной реке, ударяясь о стены. Пётя пытался рулить шестом, но течение было сильнее.
– Держись! – крикнул он, когда плот влетел в узкий тоннель.
Тьма сомкнулась вокруг. Сергей прижал к груди ласточку, вспоминая её голос…
…Они прятались от дождя в сарае.
– Ты когда-нибудь боишься? – спросила Люда, рисуя пальцем на его ладони.
– Только за тебя, – он прижал её к себе, слушая, как стучит дождь по крыше.
– Тогда не бойся. Я всегда буду рядом.
Даже сейчас, в ледяной воде, он чувствовал её тепло.
Плот вынесло на поверхность в километре от пещеры. Утро застало их на берегу, где среди обгоревших берёз стояла полуразрушенная церковь. На колокольне развевался красный флаг.
– Партизаны… – Пётя указал на дымок, поднимавшийся из-за стен.
Сергей попытался встать, но ноги подкосились. Последнее, что он увидел перед тем, как тьма поглотила сознание, – женщину в военной форме, бегущую к ним с криком:
– Живые! Здесь живые!
…А потом снова был её голос.
– Возвращайся.
Он возвращался. Через боль. Через смерть. Через всю войну.
Глава 7
Церковь встретила их холодом и тишиной. Сергея уложили на солому рядом с печкой-буржуйкой, из которой валил едкий дым. Женщина в военной форме, назвавшаяся Татьяной, промывала ему рану спиртом, а Пётя сидел у ног, сжимая в руках фото Люды. Мальчик не отпускал снимок ни на секунду, будто боялся, что карточка исчезнет, как исчезли все, кого он любил.