Люди зачастую ведомы идеями, которые им не принадлежат. Ленин сам не понимал, что ему нужно. Он думал, что изменит мир – изменил. Но спустя время можно понять, что смысла менять и не было. В Российской Империи было всё не так уж и плохо. Он думал, что смысл человека – в лучшей версии, что нужно стараться не для себя, а для мира в целом. Но хочет ли мир, чтобы его меняли? Благодаря таким идеям о лучшей версии человека возник и фашизм с его идеальной расой. Это лишь уловки. Ленин брал большую часть человечества, которой невозможно управлять. Гитлер же был умнее: он взял только контекст своей страны, пытался добиться того, чтобы он управлял миром, но в какой-то момент мир покарал его.
Я остался наедине с собой, наедине с самым сильным человеком.
Умение задавать правильные вопросы – это сложно, особенно не кому-то, а себе. Это пожирает, но и освобождает. Я провёл много времени в раздумьях о жизни, начал ценить момент, себя, даже абсурд самой жизни в итоге – то, о чём многие боятся даже подумать. Для меня это было отправной точкой. Трудно осознавать, что, возможно, я буду один всю свою жизнь, но это облегчает именно осознание этого. Может быть, и найдётся кто-то, кто полюбит или оценит, но раньше я этого ждал, а теперь не жду. Вообще ничего не жду, кроме смерти. Но не в смысле самоубийства или чего-то мрачного. Просто это единственное, что я точно знаю, что будет. Жизнь дала мне гарантию, которую никто не может дать. Срок исполнения этих гарантий остаётся неизвестным, но я говорю спасибо за саму гарантию. С девушками гарантию можно получить только подписав какой-то документ, который закрепит эти гарантии. По-другому с тобой не будут считаться.
Я понял, что держать человека смысла нет, пытаться изменить что-то тоже. Только если он подойдёт ко мне и скажет: «А как так получилось?» – только тогда я скажу: «Вместе мы найдём ответ, почему так случилось». И в этот момент я буду готов на всё ради этого человека, потому что я понимаю, что он тоже хочет быть рядом со мной. Только трудные времена делают человека сильным. Как бы я не убивался в комнате в общежитии, я продолжал жить, не видя смысла в своих действиях, понимая, что если я сейчас встану и пойду на пары, ничего не изменится. Но это акт бунта – делать то, что не имеет смысла, найдя в этом свой смысл. Я нашёл этот смысл в том, чтобы просто вставать с кровати и идти. Так вот, ходя в качалку, ты чувствуешь себя сильным физически. Оставшись наедине с собой, ты чувствуешь, что сломать тебя невозможно.