На последних курсах университета, после прохождения практики в прокуратуре и в учреждениях, оказывающих бесплатную юридическую помощь, Маша начала понимать, что в действительности система по защите прав граждан в Государстве устроена крайне неэффективно. Она столкнулась с безразличием и каким-то формалистским подходом должностных лиц, прямой обязанностью которых был надзор за соблюдением законов, к их непосредственной работе. Складывалось ощущение, что чиновники руководствуются не законами, а иными, негласными правилами учреждения, в котором царила практика отписок, пересылок жалоб по инстанциям без решения их по существу. Какие-то бесчисленные отчеты, бесконечные совещания. Важнейшим критерием эффективности считалось соблюдение сроков и процедур. Требовалось зарегистрировать обращение заявителя, присвоить ему номер, передать на рассмотрение руководителю, получить от него визу о том, кто будет исполнителем, потом передать исполнителю, который и направит заявителю ответ в установленный срок. Ответ дан. Вот бумажка. Вот исходящий номер. А в ответе, кроме фразы о том, что ваше обращение рассмотрено и передано для принятия решения в орган, действия которого вы обжалуете, более ничего. Зато в установленный срок.
Адресованные отцу вопросы об ущербности и нежизнеспособности существующих механизмов защиты прав людей не находили прямых ответов, утопая каждый раз в витиеватых и довольно пространных рассуждениях о несовершенстве мира.
По окончании университета Маша точно знала, что юриспруденцией она заниматься не будет. И несмотря на возражения и даже гнев отца, Маша, получив диплом, тут же подала документы на факультет дизайна.
«Хочу создавать красоту!» – так она объяснила свое решение и с головой ушла в мир художественных образов и творческих абстракций.
* * *
– Привет, милая! – отец крепко прижал Машу к себе. От него исходил теплый, едва уловимый запах подаренного дочерью парфюма. Она невольно улыбнулась, было приятно, что отцу пришелся по душе ее выбор.
– Почему без звонка? Что-то случилось? Ты одна? – отец сыпал вопросами.
– Да, я одна. Именно поэтому без звонка. Хотела поговорить без свидетелей.
Отец поднял брови, отстранил Машу на расстояние вытянутых рук и заглянул ей в глаза:
– С мужем поссорилась?
– Ну, как сказать, – замялась Маша. – Давай выйдем на улицу?