Оперативный штаб не успевал реагировать, координировать, анализировать. Чиновники в погонах сначала кинулись заверять, что ситуация под контролем. Они скупо и односложно комментировали происходящее: цель террористических актов – свержение государственной власти, исполнители – внешние враги и примкнувшие к ним оппозиционеры. Докладывали о принятых мерах, повышающих безопасность. Давали рекомендации населению быть бдительными, создавать общественные патрули, обо всех подозрительных людях и предметах сообщать в Службу правопорядка.
На улицах заметно выросло количество людей в серой форменной одежде Службы правопорядка, которые проверяли документы и объемные сумки, досматривали граждан и транспортные средства. В аэропортах, на вокзалах, в метро, где уже давно были установлены рамки металлоискателей и сканеры для багажа, ввели тотальный досмотр, что привело к многочасовым пробкам на входе и парализовало всю транспортную систему. На маршрутах городских и пригородных автобусов появились кинологи с собаками, а на въездах в населенные пункты – блокпосты.
Население охватила паника. Люди боялись пользоваться общественным транспортом, отказывались посещать массовые мероприятия, перестали водить детей в школы и детские сады, старались, прикидываясь больными, не ходить на работу. В маленьких городках и поселках начались перебои с поставками продуктов питания и лекарств.
Правоохранительная система даже с привлечением военных захлебывалась от нагрузки. Телефоны Службы правопорядка разрывались от шквала звонков ответственных граждан. Для отработки всех сообщений катастрофически не хватало сотрудников, даже несмотря на то, что они работали без выходных и спали урывками прямо на работе. Изоляторы временного содержания и камеры для задержанных по административным делам были переполнены: нарушителей перестали оформлять, их просто закрывали там без каких-либо судебных решений.
В этот период ответственные лица от служб правопорядка сменили риторику, вместо мантры «все под контролем», стали все громче звучать высказывания о недостатке полномочий и излишних ограничениях реальных возможностей правоохранительных органов.
После третьего теракта для снижения напряжения в обществе СМИ перестали демонстрировать пострадавших и крупные планы с мест происшествия, минимизировали информацию о количестве жертв. Вслед за этим общество, заметившее данные перемены, стало еще более подозрительным и истеричным, направив свои претензии непосредственно Государству. Стали собираться митинги и пикеты с требованиями защитить население от террора и отправить в отставку всех руководителей правоохранительного блока, а заодно и Главу Государства.