Тула, 2011 год
– Алиска-крыска, у тебя дырка на свитере, – засмеялась одноклассница и толкнула меня плечом.
Остальные в классе громко захохотали, показывая на меня пальцем.
– Бомжиха, – кто прошипел сбоку.
Я села на последнюю парту, достала учебники и уткнулась в тетрадь по истории, стараясь абстрагироваться от оскорблений, от ненужного внимания. Обида и так рокотала в груди, но я сдерживала ее, как могла. Изо всех сил старалась учиться хорошо, чтобы получить диплом о среднем образовании и свалить из этого адского места, где разве что уборщица не догадывалась о моей семье.
– Забей на них, Алис. Козлы. – Рядом села единственная подружка и погладила по плечу.
Мне хотелось разрыдаться от несправедливости, но я стискивала зубы и шла к цели. Еще две недели до каникул, и полтора года до выпускного. Просто нужно продержаться.
– Как обстановка дома?
– Хреновая, как и всегда, – тихо ответила.
Жить в семье заядлых алкоголиков совсем не воодушевляющее приключение. Отец пил всегда, сколько себя помнила. Он не стеснялся ночевать на улице, теша любопытство соседей. Не сдерживал себя в выражениях по отношению к нам с мамой. Постоянно унижал, орал, а жену периодически и избивал. Родительница решила примкнуть к его хобби, когда мне исполнилось одиннадцать. Сначала употребляла алкоголь в свои выходные дни, а когда маму уволили с работы, то и вовсе ежедневно. Мои новые, пусть и дешевые вещи, становились старыми, маленькими и дряхлыми. Я все чаще рыдала дома, закрыв рот рукой.
В школе начались проблемы, когда родителей, валяющихся во дворе с бутылками, увидела одноклассница. Она разболтала новость всем и понеслось. Мне казалось, что жизнь кончена. Я даже думала сбежать из дома, но просто некуда. Страшно жить в месте, где каждый день новые страшные пропитые лица. Постоянный шум, запах перегара и сигарет не вселяли надежду в девочку, у которой только начиналась взрослая жизнь. Благодаря соседке и подруге я несильно голодала. Родители Кати давали ей больше денег на столовую в школе и старые вещи мне, а баб Зина кормила ужином.
Я жила, словно на пороховой бочке, стараясь не отсвечивать. Утром уходила до пробуждения родителей, вечерами сидела у соседки и только после продолжительного затишья, быстро бежала домой в свою комнату. Чтобы не дай бог не заметили. Когда мне было тринадцать, один из собутыльников отца решил, что неплохо приударить за ребенком. Тогда я узнала, что пусть папаша и козел, но не приемлет подобного. Хорошо, что все обошлось. После этого случая, я сама стала стричься коротко, чтобы меньше походить на девочку. Из-за этого одноклассники еще больше стали меня задирать и пытаться выжить.