– Зачем балуешься?
Смотрит Григораша – девочка перед ним стоит! Только платье уже не белое, а светло-зелёное, и сама вроде постарше стала.
– Не балуюсь. Тебя хотел увидеть. Ты не болела?
Девочка только брови удивлённо вздёрнула.
Григораша пояснил, смущаясь:
– Я не сказал, что ветрянка заразная.
Личико девочки прояснилось.
– Так это ты, Листочек? Чего не зелёный больше, тоже меняешься?
Григораша не понял, о чём она говорит, но на всякий случай кивнул.
И спросил – сразу, пока не забыл:
– Тебя как зовут? Я – Гриша.
Девочка озадачилась.
– Так некому меня звать.
– А я?
– И ты не зови.
Девочка стала серьёзной, почти хмурой.
Григораша подумал, что чем-то её обидел, и поспешил исправиться.
– Давай дружить? Ты меня в дерево ходить научишь, а я тебе…
Он лихорадочно огляделся. Что бы такого предложить этой девочке?
– А я тебе машинку подарю! Вот эту!
Ярко-красную гоночную машинку, лучшую в коллекции, он получил на день рождения. Но сейчас Григораша без сомнения был готов с ней расстаться.
В тёмных глазах девочки отразилось сомнение.
– Или любую другую, какая понравится!
– Мне никогда ничего не дарили.
Григораша онемел от такой несправедливости. Как так? Всем дарят подарки – хотя бы на праздники!
– Ничего, исправим!
Он часто слышал эту фразу от папы. Тот говорил её маме, когда что-то шло не так, как нужно.
– Гриня! Пора домой!
Мама, как всегда, не вовремя. Но, прежде чем девочка исчезла, Григораша всё же успел вложить в прохладную ладошку красную машинку.
Отец наблюдал, как сын устраивает гонки на ковре. Геометрические узоры становились причудливыми трассами, линии – финишными прямыми. Машинки вязли в ворсе и быстро ехать не хотели.
– Гринь, а где красная Феррари?
Григораша отозвался, сосредоточенно сопя:
– Потерял.
Отец, не уловив в голосе сына ни капли расстройства, озадачился.
– Просто потерял? Не отобрали, не сломал? Может, поменял на что-то?
Григораша покачал головой и улыбнулся.
Отец чувствовал, сын что-то недоговаривает, и, конечно же, хотел узнать, что именно. Хотел, но ничего не спросил. Потому что каждый человек имеет право на свою Тайну. Даже если ему всего 6 лет.
Григораша почти перестал играть с другими ребятами. Нет, иногда он всё же бегал с ними в догонялки, гонял мяч и катался с горки. Бывало, строил в песочнице города. Но гораздо больше ему нравилось играть одному в тени черёмухи. Что странно, когда он там сидел, никто из детей к нему не подходил.