Волки в страхе разбежались, унося, словно трофеи, останки своего сородича.
Одна крупная, сизая самка стояла поодаль. Ощетинившись, она с минуту не мигая смотрела человеку прямо в лицо, словно стараясь запомнить его. От ее белесо-голубоватых глаз веяло внутренней решимостью, холодом, какой-то жуткой и совсем не звериной осознанностью происходящего.
Волчица обнюхала мотоцикл, снова задержала взгляд на мужчине, точно запоминая и, угрожающе рыкнула, умчалась прочь…
Ждать помощи – значит, рисковать: стая, утолив первый приступ голода, могла вот-вот вернуться. Нужно было немедленно выбираться из этой передряги. По рассказам старого Матвеича, заядлого охотника на диких собак, Захар вспомнил, что волки боятся огня.
Спрыгнув с сосны, он отломил пышную сухую ветвь, разжег пламя зажигалкой и побежал к мотоциклу. От волнения ему не сразу удалось ухватиться за руль. Держа в руке импровизированный факел, импульсивно ударил ногой по педали. В эти мгновения он не ощущал боли, хотя видел, что рана на ноге кровоточит. Удача сопутствовала ему, и вскоре он благополучно выехал из бора.
Вдалеке, на холме, виднелось село.
Захар оглянулся: преследователи отстали, стало быть, необходимость в огне отпала. Тогда он выбросил горящую ветвь, направил мотоцикл на асфальтированную дорогу, где увеличил скорость.
Вдруг пронзительный рык заглушил рев мотора. Захар инстинктивно задрал ноги и от неожиданности едва не съехал в кювет. Рядом, клацая челюстями, неслась сизая волчица. Захар кричал как обезумевший, стараясь отбиться от нее ногой:
– Сгинь, зараза!..
Хищница понемногу отстала, скрылась в придорожных зарослях. Оттуда она долго выглядывала, как будто старалась запомнить направление, в котором исчезал убийца самца-вожака, родителя ее осиротелых щенят.
До самого дома Захар так и не сбавил скорости…
Оксана встретила его со слезами и причитаниями. Ее напугали кровоточащие следы от клыков. Но вскоре, придя в чувство, обработала раны, перебинтовала голень.
Ужин прошел невесело. Захар часто задумывался, вспоминая пронзительные, незвериные глаза волчицы: такого в природе быть не могло, чтобы животное осознанно стремилось отомстить за убийство самца. Оксана безучастно сидела рядом, ковырялась вилкой в остывающей еде. Слезы душили ее. Будь проклята эта дорога! Сколько раз она просила не ездить по ней, да и Матвеич ведь сколько раз предупреждал, чтобы объезжали проселок через бор…