– Когда ты пузо подберешь, я от зависти зубы до белизны отточу, – беззлобно отбрехнулась она и вонзила ложечку в десерт.
– Ой! – закричала я, как ненормальная, и вскочила со стула.
Любашка с перепугу выплюнула все, что набрала в рот, и вытаращила на меня глаза:
– Таракан что ли?
– Нет, гости к тебе приходили. Они уезжают через два часа, и передали тебе номер поезда и вагона.
Тут забегала Любка, приговаривая:
– Ох, и дура же ты, Верка, ох и тупая. Я ждала их в воскресенье, мне же с ними надо резюме с приложениями передать. Сейчас уедут, и пиши пропало. Я в совместную фирму собралась устраиваться, так до 25-го надо успеть документы в Пензу передать. Вызывай такси, собирайся.
– А чего я-то? Я вообще их видеть не хочу, потому что с голым задом им показалась.
На мои слова она не отреагировала, потому что просто меня не слушала, продолжая носиться по квартире, вытряхивая из папок какие-то бумаги, и складывая их в синий пластиковый конверт с кнопкой:
– Давай, давай, пошевеливайся. Не буду же я по вокзалам шлындать ночами одна. Не отсохнет твой живот.
Я раздула и без того круглые ноздри, и пошла в свою квартиру напротив.
Про один из вечеров и снова про бывшего
Через час мы сидели в такси. Не знаю, как Любаша, я не обратила на нее внимания, но собой я была довольна донельзя. Я набросила поверх темно-синего костюма серый плащ в красную тончайшую полоску, на губы нанесла помаду под цвет этой полоски, а ноги сунула в красные туфли на прозрачной платформе. Сумка у меня была еще та – вся в переливах, а ремешок – из золотистых круглых звеньев. Надушилась я до умопомраченья, к тому же нацепила на нос очки, которые мой бывший муж подарил мне еще года три назад. Очки были настолько шикарными, что сошли бы за новинку сезона.
Я вышагивала по платформе, горделиво неся себя, вместе со своей стройной спиной и ногами без изъянов. Живота под расстегнутым плащом не было видно. Мой рост всегда давал мне преимущества – 169, это почти что 170, а не какие-то там 162, как у Любашки.
У нужного вагона мы остановились, я достала тонкую сигаретку с ментолом и томно ее прикурила. Подруга к этому времени уже вылезла в тамбур из вагона, сообщая, что нужных ей людей еще нет. Я отрешенно самолюбовалась, и не заметила, как те, кого мы ждали, подошли совсем близко. К тому же, ни черта не было видно в этих проклятых очках, но я все-таки держала марку, поэтому их не снимала.