На теле старого вояки хватало рубцов от бандитских ножей и от пуль, но такого… Белесый шрам распластал щупальца во всю девичью ладонь, разорвав линии, как душевная травма рвет судьбу. Чтобы ни уготовили высшие силы, уж не сбудется – оборвались ниточки.
– Это же ожог, верно? – заглянул через плечо Ян.
Личный представитель Компании вырвала руку, пряча уродство в кулаке:
– Да. Каленое железо.
– Ого. Кто тебя так, инквизитор?
Под напором пронзительного холода серо-голубых глаз Шурка попятился, упершись спиной в широкую грудь Линя, немедленно отвесившего ему подзатыльник.
– Капитан, – трепетные пальцы заправили за ухо непослушную прядку. – У нас действительно мало времени, так что, если вы намерены расставить все точки над «i», поспешите.
– Зря, – обронил Ян.
Черное немигающее око "осомета" уставилось в темень прохода, сомкнувшегося над головами арочным сводом. Палец уверенно лежал на курке, готовый в любой момент спустить его, отправив в ад проклятую тварь и любого, кто встанет у них на пути. Святоши по зараженным территориям не слоняются.
– Да просто без толку, лить из пустого в порожнее. У одиночек специфика. Забросят в сердце карантинной зоны, без прикрытия, без разведки и выкручивайся, как знаешь, а задание выполняй.
– Значит, пусть дальше финты выкидывает, так получается? Персона персоной, но раз уж мы в одной упряжке, значит и тянуть ее следует в одну сторону.
Выглядывая фигурку личного представителя, неуклонно уводящего "цепочку" вглубь города, Звагин потер окуляры визора, но четче расплывчатый, едва различимый абрис ауры Лизы не стал.
– Вот ты ей и скажи, умник, а я погляжу.
Не сбавляя темпа, чистильщик поставил "осомет" на предохранитель, перекинул через плечо, удобно устроив под согнутым локтем… Наверное, с такой же решимостью восемь лет назад он бросался в горящий дом, спасая неизвестных ему людей, когда не смог спасти родных.
– Ян. Отставить. – Приказ пригвоздил чистильщика к месту. Не годится перекладывать свои обязанности на чужие плечи, даже когда исполнять их уж больно не хочется. – Я сам.
Чавканье сапог по зловонной жиже отдавалось от свода канализационной трубы, возвращаясь искаженным до неузнаваемости. Негатив, пропитавший город обращенных до самого основания, оседал на головы охотников, въедаясь в кожу вместе с влагой, с воздухом, с запахом застарелых человеческих экскрементов и разложения.