Проснулся Мишка после захода солнца, когда сумерки уже опустились на степь и в небе зажигались первые звёзды. Комары нещадно искусали все открытые участки тела, и кожа нестерпимо зудела в покусанных местах. Откуда только берутся эти твари в сухой степи? Невыносимо хотелось пить. Во рту всё пересохло. Несколько глотков тёплой, противной воды из фляги только усилили жажду. Но воду надо было экономить. Неизвестно, когда ещё предстоит пополнить её запасы.
Подкрепившись тушенкой, Мишка взвалил рюкзак на плечи и, взяв по компасу азимут, продолжил свой путь на юг.
В наступившей темноте, траву под ногами практически не было видно, лишь шуршание стеблей говорило о том, что он идёт по травяному морю. Абсолютно безлунная ночь накрыла степь своим одеялом. Горизонт угадывался лишь по сверкающему миллионами звезд краю небосвода. Если на земле была абсолютная темнота, то над головой переливался и сверкал звёздами небесный купол. Мишка задрал голову в поисках знакомых созвездий. Вот Кассиопея, Лебедь, Пегас, Млечный Путь перечеркнул небосвод, он обернулся назад, Большая и Малая Медведицы над горизонтом окончательно убедили его, что он всё ещё на Земле, а значит юг это юг, а север это север, как бы ни выглядел рельеф, на юге должно быть тёплое море. Надо только дойти до него.
Всю ночь Мишка шёл по степи, ориентируясь по звёздам. Несколько раз споткнулся о невидимые в темноте препятствия. Ещё несколько раз поблизости всхрапнуло какое-то крупное животное, невидимое во тьме. К утру он уже не чувствовал ног. Но посветлевший горизонт преподнес приятный сюрприз. Наконец-то появились первые чахлые кустики. Можно было срубить пару колышков и поставить палатку.
Очередной знойный день он проспал в тени палаточного тента. Воды во фляге оставалось несколько глотков, и пополнить её пока было негде. Утренняя роса намочила одежду, но её было слишком мало, чтобы насобирать во флягу.
Вечером, перед заходом солнца, он допил остатки воды и сделал ревизию рюкзака. Зачем нести эти тяжёлые книги, кому они здесь нужны? Книги долой. Следом покинули рюкзак спальный мешок и тёплая одежда. Подумав немного, Мишка выложил из рюкзака часть крупы и макарон. Без пищи человек может прожить сорок дней, а без воды только четыре. Сложив всё это в спальник, он свернул его и положил под ближайший кустик. Может кому-нибудь пригодится. Палатку пока решил оставить, тем более что весит она всего один килограмм. Взвалив облегчённый рюкзак на натруженные плечи и окинув место стоянки прощальным взглядом, отправился в очередной переход. Ночь снова выдалась безлунная, и лишь яркие звёзды указывали ему путь. В темноте несколько раз натыкался на кусты. Один раз чуть не выколол глаз веткой, но все равно продолжал путь. К утру не чувствовал ни рук ни ног, а плечи болели так, что хотелось бросить рюкзак. Но с рассветом ему удалось выжать от намокшей от росы одежды с полстакана мутной, солоноватой от пота воды. Это было лучше, чем ничего. Заглянув в рюкзак, выкинул остатки крупы, сахар и соль. Остались только консервы, спички, топорик и всякие мелочи вроде рыбацких принадлежностей, зубной пасты и мыла. Глядя на это, Мишка усмехнулся: «Вот только рыбу мне осталось половить в сухой степи, да хорошенько помыться». Но выбрасывать не стал, и пока солнце ещё не поднялось высоко, отправился в дальнейший путь. К полудню добрёл до небольшой рощицы чахлых деревьев неизвестной породы. Их корявые ветви давали небольшую тень, и он рухнул под их кронами, не снимая рюкзака со спины. Отдышавшись, натянул палатку на ближайшую ветку и заполз в её тень. С утра во рту не было ни капли воды. Всё пересохло. Открыв банку тушенки, выпил рассол, а мясо еле смог протолкнуть в пересохшее горло, и оно застряло комком где-то посредине пищевода. Пришлось открыть ещё одну банку, чтобы пропихнуть его до желудка.