Настоящее
По сговору с Фарахи на острова прибывает первая волна «завоевателей» во главе с Рокой. Они занимают Шри-Кон, пытаются сдержать многочисленные болезни, передающиеся от одного народа к другому, и разделываются со всеми, кто, по словам Фарахи, может в будущем их предать.
Тем временем Кейла Алаку в Мезане отравляет отец Оско, его друга, и принц вынужден прибегнуть к магии, чтобы спастись. Оско лишает отца титула патриарха и забирает тот себе, оставив жену главной, а сам вместе с элитными войсками своего отца отправляется в поход с Кейлом. Они совершают долгий изнурительный марш-бросок в Тонг и по пути вынуждены сражаться с наранскими силами. В рисовых полях царит засуха, и Кейл предлагает исправить ситуацию в обмен на помощь короля Капуле. Не сразу, но всё же ему удаётся вызвать муссон, и он пересекает море Короля с флотом и армией, чтобы отвоевать родные земли.
После спора с Фарахи Рока вместе с людьми пепла встречают Кейла. Кавалерия атакует армию принца, но магия Кейла заставляет их отступить, а увидев невероятную силу Кейла своими глазами, Рока подумывает сдаться. Но Кейл его преследует, пролетая над городом ко дворцу и разрушая крепость своего отца, чтобы встретиться с Рокой. Большую часть его силы каким-то образом поглощает альтер эго Роки, Букаяг, и Кейл отступает, но во время битвы Фарахи погибает.
Рока решает стереть Кейла и его армию с лица острова. Он бросает на него все свои силы, и в хаосе битвы убивает Кейла. Его армия уничтожает и обращает островитян в бегство – всех, кроме Оско и его мезанитов. Рока щадит их и отправляет обратно в Тонг, чтобы они передали предложение мира и союза.
В своей Роще Рока копает Кейлу могилу. Но вскоре понимает, что островной принц не похож на остальных местных мертвецов…
– Брат! Брат! – Обливаясь потом, молодой монах с трудом полз по истёртым ступеням, ведущим на уединённую площадку для медитации. – Брат, – падая ниц, почтительно произнёс он, задыхаясь от бега. – Прости, что побеспокоил… – Он сделал несколько прерывистых вдохов, пытаясь отдышаться.
Лонакарак из племени джунасита, бывший мастер чинга, с трудом сфокусировал взгляд старых слезящихся глаз и выдохнул, пуская остатки спокойствия на ветер.
– Кончай с любезностями, мальчик, я слишком стар, чтобы их выслушивать.