– Дорогой, я не могу решить, что мне надеть на встречу с отцом. – Мэгги неожиданно появилась из-за угла и заставила Кайла слегка вздрогнуть.
– Мам, мы едем на кладбище, а не в ресторан. На улице просто кошмарная погода. Одевайся тепло и удобно.
– МЫ. ЕДЕМ. К. ОСТИНУ. – Мэгги отчеканила каждое слово.
– Хорошо, мам. Но на улице действительно скверно.
– Тепло и удобно не равно красиво.
– Господи, мам. Он явно не одобрил бы любой твой наряд, если из-за него ты простудишься. Пожалуйста, одень теплую куртку и возьми шапку. – Кайл почти взмолился.
– Хорошо, но я думаю Остин достоин этого красивого платья. – Мэгги появилась в длинном черном вязанном платье, которое выгодно подчеркивало ее фигуру. Кайл закатил глаза.
– Тебе бы на свидание в этом платье, а не на кладбище.
– Я и иду на свидание с твоим отцом. – нервно заметила Мэгги. Кайл в очередной раз закатил глаза и направился на улицу.
Мэгги появилась на крыльце через несколько минут – она прибрала волосы заколкой, которую Остин подарил ей на какой-то праздник. Кайл не особенно верил в любовь, но, глядя на свою мать, не мог не верить в чувства между людьми. Даже спустя двадцать лет после гибели отца она уперто не хотела ни с кем встречаться и наряжалась на кладбище, как в лучший ресторан Чикаго. Кайла это умиляло и огорчало одновременно – он хотел, чтобы Мэгги была счастлива. И он не был уверен, что ее счастье в одиночестве, в отличие от него.
– Ну, и когда ты познакомишь меня со своей девушкой?
– У меня нет девушки, мам.
– Почему, на хрен, «нет»?! У тебя уже должна быть женщина. Тебе тридцать четыре!
– Настоящие леди не выражаются в присутствии мужчин.
– Пока у тебя нет своих детей – ты все еще мальчик. Так что не тебе мне указывать. – парировала Мэгги.
– Мне и так хорошо.
– Очень сомневаюсь.
– Ты сама, когда планируешь начать ходить на свидания?
– Прямо сейчас этим и займусь. – съязвила Мэгги и вышла из машины, так как они уже были на кладбище.
Простояв возле могилы отца с минут двадцать, Кайл мысленно рассказал ему все новости, которых у него особо не было. Как справедливо заметила Мэгги – учитывая его внешние данные, полный провал в личной жизни был поразительным, даже для него самого. Он не помнил, когда у него последний раз был секс. И дело вовсе не в том, что не было желающих – девушек в его окружении, которые были бы не прочь закрутить с ним роман, было предостаточно. Просто Кайлу такие отношения перестали приносить удовольствие. Он сам не понимал, когда и как это началось – но это произошло. И самое печальное было то, что ему не с кем было поговорить об этом. Друзей у него особо не было из-за работы, причем терял он их быстрее, чем заводил новых. Девушки, с которыми он контактировал, несомненно, были красивы, но Кайл никогда не хотел от них чего-то большего. Он не чувствовал себя одиноким, хотя иногда ему хотелось спокойного и ненавязчивого разговора. Эта потребность была скорее исключением, чем правилом. Потому что он так привык. Просто привык к тому, что в людях нет ничего интересного. Вряд ли его когда-либо кто-нибудь поймет и будет мириться с тем, какой он есть, без обязательств и обстоятельств. Потому, облегчив душу мысленным диалогом с отцом, Кайл прикоснулся к ледяному надгробию, и поспешил в машину. Мэгги всегда задерживалась у могилы на несколько минут, поэтому он позволил ей побыть наедине с отцом и не стал нарушать скорбную тишину. Уже дома Мэгги снова стала энергичной и веселой. После ужина и двух бокалов вина она притащила детский альбом Кайла, который стоял на самой видной полке в гостиной, и начала весело его рассматривать, комментируя каждую фотографию. Кайлу такой досуг не очень нравился, но, глядя на то, как Мэгги с теплотой вглядывается в каждое фото, Кайл решил не разрушать ее безмятежное состояние, изредка поглядывая на фото и поддерживая беседу.