Ледяным потоком струилась речь Вита Радцига, и доктор Астарте сжимался и даже слегка дрожал под её напором. Особенно заметно было его волнение, когда Радциг упомянул исправительный лагерь.
– В вас действует старая привычка, доктор Астарте…
Лейтенант Радциг хотел было продолжить морально давить геолога миссии, напомнить ему о том, как по неосторожности тот погубил свою девушку во время заплыва на яхте. Это произошло десять лет назад. Бедняга выпала с борта гравитационного судна, когда за штурвал встал не вполне трезвый доктор Астарте. Он отсидел в самой суровой колонии той же Зеты Хиона, где снаряжали миссию «Ирий», – скованной вечными льдами планеты, на которой-то и вольному человеку живётся не очень.
После подобного пятна в биографии доктора исключили из числа постоянных сотрудников Академии. Позже верхушка Академии смилостивилась, дав Астарте ограниченную лицензию – его стали отправлять на миссии, собранные корпорациями. Государственная служба была для него ныне недоступной, но, как видно, доктор не сдавался.
– И, тем не менее, продолжайте наблюдать, доктор. Только впредь я сам стану вызывать вас, когда это будет… необходимо Федерации.
Лицо Мика просияло.
– Спасибо! – встал с кресла и слегка поклонился он, выходя из каюты Радцига.
– Тебе спасибо. Иона и правда должен быть хотя бы изредка трезв. Техник всё-таки.
Мик раболепно улыбнулся, будто бы Вит шутил.
Как только белая дверь задвинулась за Миком Астарте, лейтенант Вит Радциг, ответственный за безопасность разведывательной миссии «Ирий», выдохнул. Наконец он остался в одиночестве среди серых полимерных панелей и смарт-экранов небольшой каюты.
В одиночестве, но не совсем.
– Не стали добивать доктора Астарте окончательно, господин лейтенант? – спросил спокойный голос с чёткой артикуляцией, так свойственной почти всем ИИ при стандартных настройках.
– Сам слышал, – холодно бросил в ответ Радциг.
– Никогда не понимал, отчего люди так боятся и стыдятся того, что общеизвестно. Скажите, лейтенант, ну разве хоть кто-то в команде не знает историю доктора Астарте?
– У него и спроси, Мэнсон.
– Вообще-то спрашиваю. Прямо в данный момент, – отрапортовал искусственный интеллект.
– И что говорит док?
– Послал в задницу. Ха! Ха!
На фоне тех человеческих ноток, что вплетались в синтетический голос Мэнсона, который временами даже можно было назвать благородным, эти металлические «Ха!» звучали настоящим проявлением самоиронии. Радциг искренне усмехнулся.