Стряхнув ее ладонь, Арм протестующе вскинул голову.
– Я достаточно видел и знаю, чтобы судить и принимать решения, дочь Хашши! И я решил. Сейчас я уйду и сделаю то, что должен, потому что больше некому. Напиши мне пропуск, и довольно. Всю ответственность беру на себя.
– Это просьба или приказ? – холодно спросила она, став вдруг как будто выше.
– И то, и другое.
Молча взяв перо, Линни черканула на обратной стороне письма пару строк и поставила подпись.
– Держи. И если меня потом казнят вместо несчастной вдовы из Айры, то это будет на твоей совести.
– Не казнят, – серьезно сказал Арм, сунув бумагу за пазуху. – Не позволю. Никто из Валлоров не позволит. Я не имел чести быть знаком с вами до недавнего времени, но события прошлого знаю достаточно хорошо.
Задумчиво посмотрев на него, она отвернулась и вновь села за стол. Несмотря на внешнее спокойствие, руки ее дрожали.
Стража выпустила без вопросов, но в учетную книгу имя все-таки записали. Впрочем, можно было не сомневаться, что сегодня многие сумели выбраться в город. Высокородных судили редко, да и таких массовых казней Горгот не помнил с десяток лет. Мать не считалась ни с чьим мнением, однако дядя нередко смягчал ее решения. С его легкой руки внутри Рода или среди тех, кто занимал видное положение, чаще всего происходили несчастные случаи, и до отобрания вотчин, публичного позора или прочих последствий открытого суда не доходило. Почему именно сейчас устроили такую жестокую показательную порку, Арм не знал и даже не догадывался. Ему было известно лишь одно: все это делалось от его имени. И от осознания этого на душе становилось еще гаже. Линни была права, сказав, что у него пока нет ни сил, ни возможности вмешиваться в дела матери.
«Но на эту маленькую милость власти у меня достанет», – в волнении думал он, пробираясь через толпу к эшафоту. Мать и дядю Арм заметил еще издали. На голову выше большинства собравшихся, он без труда видел и стражников, окружавших оставшихся осужденных, и залитые кровью доски. Умирать с мечом в руках имели право только Валлоры, а среди испуганных мужчин и женщин уже не было никого с чертами Рода, поэтому им, как и прочим, предстояла смерть от рук палача. Вглядевшись в искаженные страхом лица, Арм без труда нашел ту, ради которой пришел. Рыжеволосая пожилая женщина жалась к краю эшафота. Вар был на нее похож.