– Черт возьми! – сказал я. – Похоже, он знает, как заключать сделки.
– Он хочет платить мне пожизненно по четыреста фунтов в год, если тело не будет найдено, и сохранить за собой состояние, если оно будет найдено.
– Полагаю, вы отказались от его предложения?
– Да, очень решительно, и моя дочь поддержала меня в этом, но я не уверен, что поступил правильно. Человек должен дважды подумать, прежде чем сделать то, что потом не исправить.
– Вы говорили с мистером Джеллико об этом деле?
– Да, я виделся с ним сегодня. Он очень осторожный человек и не дал мне никакого совета в ту или другую сторону. Но думаю, он не одобряет мой отказ; он даже сказал, что птица в руках лучше двух в кусте, особенно если неизвестно, где этот куст.
– Думаете, он обратится в суд без вашей санкции?
– Он не хочет, но если Херст на него надавит, он сделает. К тому же Херст как заинтересованная сторона может обратиться от своего имени, и после моего отказа он, вероятно, так и сделает; по крайней мере, таково мнение Джеллико.
– Все это поразительная путаница, – нахмурился я, – особенно если вспомнить, что у вашего брата был адвокат, к которому он мог обратиться за советом. Разве мистер Джеллико не говорил ему, как нелепы его условия?
– Да, говорил. Он сказал, что просил брата разрешить ему оформить завещание в разумном виде. Но Джон и слышать об этом не хотел. Бедняга иногда бывал очень упрям.
– А предложение Херста все еще действительно?
– Нет, благодаря моему горячему темпераменту. Я категорически отказался и прогнал его с очень резкими словами. Надеюсь, я не допустил ошибку. Херст застал меня врасплох, когда сделал это предложение, и очень рассердился. Вы помните, моего брата в последний раз видели живым в доме Херста… но я не должен так говорить и приставать к вам со своими проклятыми делами, вы ведь пришли просто поболтать, но, если помните, я вас предупреждал.
– О, но мне было очень интересно. Вы не представляете себе, как меня заинтересовало ваше дело.
Мистер Беллингем мрачновато рассмеялся.
– Мое дело, – повторил он. – Вы говорите так, словно я какой-то редкий и любопытный преступный безумец. Но я рад, что вы находите меня забавным. Это больше, чем я сам себе кажусь.
– Я не сказал «забавным». Я сказал «интересным». Я с глубоким уважением отношусь к вам, как к главному герою трогательной драмы. И я не единственный, кто смотрит на вас в таком свете. Помните, я упомянул доктора Торндайка?