Таня задумчиво расставляла по столу чашки, сахарницу и вазочку для варенья. В детстве они часто ездили всей семьей в Брусницы летом. Ходили с отцом в походы, жарили на костре сосиски и пекли в горячей золе картошку. А потом она стала старше и превратилась в капризного подростка. Как не уговаривала ее старшая сестра, Таня наотрез отказывалась ехать к бабушке, предпочитая проводить время с городскими подружками и первыми кавалерами. Тогда это казалось важнее. Отец устав сражаться с ней, каждое лето весь отпуск сидел, практически не выходя из дома и начал прикладываться к бутылке. Мать разрывалась между детьми и желанием навестить мать. Баба Маша, лишившись и без тех редких летних визитов, часто болела и постепенно угасала без внимания родных.
Тонкая иголочка вины остро уколола где-то в районе сердца. Таня не была в Брусницах уже двенадцать лет. Она и думать забыла, что на свете существует та маленькая, затерянная в густых лесах деревенька. Единственным напоминанием о том, что бабуля еще жива были регулярные посылки с брусничным вареньем и вязанками сухих грибов. Родственники и соседи регулярно курсировали между небольшими городками и приютившимся где-то в центре между ними родовым гнездом.
А прошлой весной оставив за спиной городскую квартиру и постепенно спивающегося мужа, ее мать уехала в Брусницы с намерением, как она сказала, доживать там свою жизнь. Отец в своем пьяном забытье, казалось и не заметил отъезда жены. Когда очнулся, было уже поздно. Но с той поры он твердо решил завязать и ждал следующего лета, чтобы ехать в деревню и просить жену вернуться.
Прихлебывая горячий чай с блюдечка, Таня положила себе в рот крошечную ложечку варенья и закрыла глаза от удовольствия. Да, все именно так, как она помнила. Этот божественный вкус. Особенная брусника растет в деревенских лесах, не иначе.
– К отцу так и не ходила? – испытующе посмотрела на нее старшая сестра.
– Нет, – мотнула головой Таня. – Не хочу его видеть. Может он опять пьет.
– Я зайду тогда, – не стала осуждать ее сестра, – мать привет просила ему передать и гостинцы.
– А почему он пьет? – спросила Таня, как будто сестра знала ответ. – В детстве же нашем не пил.
– Не знаю, – дернула плечиком Катя, – он же тоже деревенский, может город из него соки пьет. Может депрессия. Раньше он хоть летом по родным местам гулял. Потом мы один раз не поехали, он один тоже не захотел. Его старики давно умерли, а к нашей бабушке без мамы ехать неудобно было. Нас тоже не хотел оставлять.