Возможно, так все продолжалось бы еще очень долго, но однажды весной, под вечер, когда оранжевое солнце сползало к горизонту и сосны отбрасывали длинные тени, миссис Нора Макнокатер спустилась с крутого каменистого холма, где стоял ее дом, на берег, выбрала достаточно широкий (фигура у нее была массивная) валун, уселась. Заметила, что по невысоким волнам – как раз начинался отлив – скачет плоский камешек. Обернулась. Увидела, как Мэтт Коффин, голый до пояса, откинул со лба волосы, отвел назад руку, чтобы бросить еще один… Но, заметив миссис Макнокатер, застыл на месте.
– Пять блинчиков, – сказала она. – Похвально.
Мэтт Коффин схватился за футболку, заткнутую за ремень, отвернулся к соснам.
– Это лучшее, на что ты способен? – спросила миссис Макнокатер.
Он обернулся к ней, торопливо одеваясь.
– Всего пять?
– Семнадцать.
Миссис Макнокатер огляделась по сторонам, встала, обошла валун, нагнулась за подходящим камешком. Дородная, величественная, скорее поплыла, чем зашагала к воде, а Мэтт Коффин попятился, но все же не отвел взгляда.
Миссис Макнокатер размахнулась, запустила камешек.
Обернулась к Мэтту Коффину:
– Восемь.
– Семь, – поправил он.
– Ты обсчитался.
– Тот раз, когда камень тонет, не считается.
– Не самая милосердная арифметика, – отметила миссис Макнокатер.
Мэтт Коффин спустился к воде, подошел поближе, нагнулся, взял пару камешков. Один оставил себе, другой отдал миссис Макнокатер. В тот вечер до самой темноты, пока еще худо-бедно удавалось подсчитывать отскоки, они играли в блинчики и смотрели, как камни прыгают по волнам отлива к темно-рыжей полосе, которая становится все уже.
На следующий вечер, на закате, миссис Макнокатер пришла снова.
И Мэтт Коффин – тоже.
Объявил:
– Одиннадцать.
– А как же правило, что тот раз, когда камешек тонет, не считается?
– Я его не посчитал.
– Нет, посчитал – совершенно точно. – И миссис Макнокатер бросила свой камешек.
– Один, – сказал Мэтт Коффин, – вместе с тем разом, когда камень тонет. Ну как, теперь арифметика милосердная?
– Ты любишь тушеные сосиски с фасолью? – спросила миссис Макнокатер.
Он посмотрел на нее. В сумерках ей не удалось понять, о чем он сейчас думает, хотя обычно она читала по глазам, как по книгам.
– Когда как.
– Разогреть – минутное дело.
Мэтт Коффин запустил последний камешек.