Ее тень, удлиненная багровым закатом, потянулась вперед, будто спеша туда, куда даже она боялась ступить. Сердце Раскола встретило ее тишиной, густой, как смола, и запахом горелой плоти. Это была не пещера и не кратер, а нечто среднее – гигантская полость в земле, стенки которой пульсировали, словно обнаженные мышцы божества. С потолка свисали сталактиты, напоминающие застывшие слезы, а под ногами шевелилась почва, покрытая черными пузырящимися лишайниками. Каждый шаг заставлял их лопаться, выпуская газ, от которого кружилась голова. Но Зарг’ра шла, не замедляясь, ее дреды, тяжелые от костяных амулетов, бились о спину, как барабаны, отмеряющие шаги к гибели или славе. В центре полости зияла Щель Голода – трещина, из которой валил дым цвета вороньих крыльев. Возле нее лежали кости. Не звериные – орчьи. Черепа с пробитыми лбами, ребра, сломанные пополам, тазовые кости, обугленные до черноты. На одном из черепов она заметила татуировку: перекрещенные топоры, знак клана Железного Рыка. Ее бывшего клана.
– Неужели испугались? – проворчала Зарг’ра, пиная череп в трещину.
Ответом стал гул. Не из-под земли, а из ее собственной груди. Сердце билось чаще, будто пыталось вырваться из клетки ребер. Она прижала ладонь к нагруднику, почувствовав, как металл дрожит в такт пульсу. Воздух сгустился, и из дыма возникли Ткачи Иллюзий – существа в плащах из пепла, с лицами, скрытыми под капюшонами. Их пальцы, длинные и костлявые, вязали в воздухе нити, сплетая картины: Зарг’ра, падающая в бездну; Зарг’ра, целующаяся с тенью; Зарг’ра, разрывающая свою кожу, чтобы выпустить наружу пламя.
– Выберешь ли ты правду или силу? – запели Ткачи хором, их голоса звенели, как разбитое стекло.
Орчиха взмахнула мечом, разрезав ближайшую иллюзию. Нить порвалась, и картина рассыпалась на искры.
– Я сама и правда, и сила, – рыкнула она, вонзая клинок в грудь одного из Ткачей.
Существо рассыпалось в прах, но остальные лишь засмеялись, сплетая новые нити. На этот раз они показали ее – женщину-орк в доспехах из живого огня, с короной из шипов на голове. Тень Зарг’ры, но не ее. Ту, что могла бы быть.
– Предательство собственной крови, – прошептали Ткачи, – вот цена.
Зарг’ра выдохнула. Вместо ответа она схватила горсть пепла с земли и швырнула в лицо второму Ткачу. Пепел вспыхнул синим пламенем, и существо закричало, растворяясь в клубах едкого дыма. Оставшиеся отступили, их нити порвавшись, как паутина под ветром. Когда дым рассеялся, на месте Щели Голода зиял проход. Не в скале – в самом воздухе, будто пространство треснуло, не выдержав ее ярости. За ним виднелись Сады Слепых Видений – лес кристаллических деревьев, чьи ветви звенели при малейшем дуновении. Стволы искрились внутренним светом, а вместо листьев росли глаза, следившие за всем вокруг. Зарг’ра вошла, не оборачиваясь. Кристаллы под ногами крошились, как сахар, оставляя порезы на коже. Глаза-листья моргали, шепча на языке, который она не понимала, но чувствовала кожей – слова жгли, как укусы насекомых. Среди деревьев бродили Слуги Зерна – существа из спрессованного света и песка. Их тела переливались, как вода, а лица были пустыми холстами, на которых проступали черты тех, кто смотрел на них. Один из Слуг приблизился, его «лицо» исказилось, повторяя ее собственные черты, но с улыбкой, слишком широкой для орка.