– Зарг’ра… Зарг’ра… – звали огни голосами ее павших врагов.
Она плюнула в пропасть. Слюна, не долетев до дна, вспыхнула и рассыпалась пеплом.
– Придите и возьмите, твари, – проворчала она, ступив на мост.
Корни затрещали, выделяя желтую слизь, но выдержали. На середине моста воздух дрогнул, и перед ней возник Страж Порога – существо без лица, с телом, сплетенным из колючей проволоки и клочьев шкур. Его голова вращалась, как волчок, показывая то пустоту, то глаза, то рот с зубами-бритвами.
– Плата за проход – память, – заскрипел Страж, протягивая когтистую лапу.
Зарг’ра усмехнулась. Она вырвала из дредов один из костяных амулетов – клык вурдалака, убитого ею в Болотах Тишины – и швырнула его чудовищу.
– Возьми и подавись.
Страж схватил амулет, и проволока его тела на мгновение застыла. Воспользовавшись паузой, Зарг’ра прыгнула вперед, вонзив меч в «грудь» твари. Проволока лопнула, выпуская рой черных жуков, а сама сущность рассыпалась, завыв на сотню голосов. Мост рухнул за ее спиной, но орчиха уже достигла края. Ее руки впились в камень, оставляя кровавые следы на скале, а меч, зажатый между зубов, звенел, как разгневанный шер’рат. Поляны Костяных Цветов лежали перед ней – бескрайнее пространство, усеянное «цветами» из позвонков, ребер и фаланг пальцев. Стебли, сплетенные из жил, тянулись к багровому небу, а вместо пыльцы с них сыпался пепел. Воздух звенел от шепота – каждый цветок хранил последние слова мертвеца. Зарг’ра шла между ними, слушая, как под ногами хрустят черепа, превращенные в почву. Где-то вдали виднелась фигура – высокая, сгорбленная, в плаще из перьев ворона. Плетельщик Песен, как называли его шаманы. Тот, кто собирал голоса павших и вплетал их в баллады для забытых богов.
«– Твоя песня почти спета», – сказал он, не оборачиваясь. Его пальцы, длинные и сухие, перебирали невидимые струны.
– Моя песня только начинается, – огрызнулась Зарг’ра, останавливаясь в пяти шагах от него.
Плетельщик обернулся. Его лицо было маской из пергамента, на которой чернилами были нарисованы глаза и рот. Чернила стекали, как слезы, образуя на плаще новые узоры.
– Они ждут тебя там, за Пределом, – он указал на горизонт, где мерцала громадная арка из сплавленных мечей. – Но ты не дойдешь. Ты свернешь. Ты предашь саму себя.
Орчиха выдохнула. Ее меч дрогнул, но не от страха – от нетерпения.